Дождь нещадно заливал город. И продолжалось это так долго, что самые отъявленные любители меланхолии, переслушав все самые депрессивные песни и придумав несколько самых безопасных способов покинуть этот мир, ждали хоть одного солнечного просвета. Две чертовых недели беспрерывного дождя. Они выявили не только ущербность городских ливнёвок, но и меня, приличного и уважаемого человека, как отъявленного оппозиционера. Ибо, после очередного озера, героически преодолённого моей хондой, и нескольких пойманных ям, я нет-нет, да и выдавал сквозь зубы очерняющие местных представителей власти выражения. День был паршивым, а настроение на уровне минусовой отметки по Цельсию. Машина снова грохнулась дном о яму, органично задекорированную лужей, и я устно вновь припомнил местных политиков, добавив им не самые приятные прозвища. В моей голове практически созрел план местной революции, как случилось нечто необычное – дождь перестал. А я наконец выехал на главную улицу и расслабился, что было впервые за сегодняшний день. Ехать оставалось немного, от этой дороги сюрпризов не будет, а рабочий день позади. Можно выдохнуть.
Я остановился на парковке, и вышел из машины. Улица была безлюдной, наверное, не все жители поверили во временную передышку стихии. И вообще, все нормальные люди уже были дома и пили горячий чай после ужина. Я вдохнул воздух и поморщился – запах озона проникал в легкие и душу, вызывая рвотные позывы и желание заткнуть себе нос. Сырость пыталась залезть под куртку, и я ускорился, направляясь к теплому помещению, наполненному ароматами сладостей и выпечки. Это был последний штрих, в череде сегодняшних дел. Плата, чтобы загладить свою вину перед женой за опоздание. Ну почему все женщины такие сладкоежки? На входе в пекарню я столкнулся с девушкой, улыбнулся ей и придержал дверь. Она хмуро глянула на меня, и вошла внутрь. Я последовал за ней. В магазине было пусто, не считая меня и только что зашедшую девушку, которая принялась изучать прилавок. Я же сразу подошел к кассе.
– Мариночка! – позвал я.
– Ага, пришел. – улыбнулась мне Марина, выходя из подсобки. – А я тебе отложила булочки.
