1. Пролог
Надя не была очаровашкой, которая улыбалась от любой дурацкой рожицы или глупого улюлюканья, как другие дети. То есть, конечно, физически она была прекрасна и Лиза так считала не из-за того, что Надя ее племянница. Хотя и не принято это признавать, но у девушки имелись глаза, и, она понимала, что не все дети красивы. Просто не говорила этого в лицо, когда подруги, одна за другой, возвращались из роддома с младенцами.
Надя же, с рождения была красавицей, а в пять месяцев и вовсе находилась в своем лучшем виде, успевшая наесть очаровательные пухлые щечки и отрастить достаточно волос, чтобы залысины на затылке исчезли. Волосы, кстати, она унаследовала от Лизы, что, в душе, той очень импонировало, ведь, несмотря на то, что девочка родилась у ее сестры, внешне она была похожа на тетю и покойную бабушку - такая же рыжеволосая и кареглазая. Сестра Лизы - Нина, была брюнеткой в их отца и унаследовала его же яркие зеленые глаза и высокий рост.
В любом случае, несмотря на внешность ангелочка, которого так и хотелось затискать при одном только взгляде на эти пухлые щечки и ручки, Надя была очень капризным и своенравным ребенком. Она почти никогда не улыбалась, глядя на мир с серьезностью, уставшей от жизни, старухи, и была очень требовательна. Лиза не представляла, как Нина с ней справляется, но за тот час, что она провела в их с Яриком квартире, согласившись присмотреть за племяшкой, чтобы сестра с мужем смогли отпраздновать свою годовщину, Надя уже трижды устроила истерику. Лиза любила ее. Правда. Обожала рассматривать ее фотографии в блоге, который вела сестра, тискать ее при встрече, несмотря на недовольное кряхтенье, и целовать в белые щечки, за которыми даже шеи не было видно, настолько они были пухлыми. Сидеть же с ней в квартире, один на один, без помощи опытной Нины, оказалось тем еще испытанием. Когда ей удалось успокоить, начавшую плакать неизвестно из-за чего, но точно сытую и сухую, малышку, девушка уже валилась с ног от усталости. Она отнесла уснувшую Надю в детскую и прилегла на диване в гостиной, где и заснула в одиннадцатом часу ночи, так и не дождавшись сестру с зятем. А еще через час, поступил звонок, который навсегда разделил ее жизнь на «до» и «после».
