Часть I.
Смертельный коктейль.
Правило одно для всех: не можешь выполнить – не бери задание.
На этот раз Охотник проиграл. Обычный приказ: догнать, убить, забрать, доставить. Ничего лишнего, никаких вопросов. Так было всегда.
Но только не сейчас. Не одну сотню лет он жил как тень, слепо выполняя все приказы. Теперь в его руках оказалось нечто, выходившее за грань его понимания.
Он снова может чувствовать!
Это грело его изнутри. Он полюбил это и уже не мог просто так отдать, зная, что его находку будут использовать для достижения самых ужасных целей.
И он решил, что не позволит! Да! Да! Он просто спрячет это как можно дальше…
Охотник был лучший в своем деле. Ни одного промаха. После этого задания он мог уйти. Жить как вся серая масса. Ничем не выделяться. Но нет, его зацепило.
Теперь ему конец!
Ну и пусть, зато сейчас он мчится, обгоняя кометы! Он запутал след и это главное! Впереди его цель. Маленькая планета, на которой точно не будут искать его сокровище…
Охотник ошибся, теперь он стал уязвимым. Он чувствовал боль от многочисленных ран и жуткую усталость. Пришлось действовать спонтанно. Времени, выбирать подходящего хранителя, уже не было. Это было первое попавшееся живое существо. Жалкий бледный комочек. Охотник наклонился и незаметно положил нечто рядом с беззащитным маленьким тельцем.
– Это Эмисма, храни ее!
Сказал и превратился в прах…
***
Круглый стол представлял собой карту, пестрящую многочисленными созвездиями. Вместо привычных сторон света на ней было обозначено около ста направлений.
Каждый раз, когда профессор Латира пыталась выбрать одно из них, прорицатель качал головой.
– Так, где же искать зацепку? – с досадой вскрикнула она.
– Там, где меньше всего ожидаем ее найти.
Прорицатель вывел шкалу и, измерив расстояния между несколькими галактиками, предложил свой вариант.
– Вот. Думаю, это здесь, – ткнул он указательным пальцем в планету.
– Но я нашла его далеко за пределами этой галактики. Он появился из пустоты.
– Он что-нибудь сказал?
– Нет, молчал. Он был изранен и ничего не помнил.
Прорицатель развел руками. Он всегда говорил ровно столько, чтобы лишь приоткрыть завесу будущего, но не в коем случае не изменить его.
