Подрастая, я всегда знала, что похищение вполне возможно.
Поспешно гоню детский страх. И это даётся мне нелегко – мозг неудачно выбрал момент и именно сейчас решил прокрутить болезненные воспоминания.
За свои восемнадцать не помню ни одного раза, когда бы я имела свободу выбора: каждый момент моей жизни контролировался отцом и был им четко спланирован. Меня всегда тщательно опекали, оберегая, пряча от цепких глаз криминальных воротил, теневых личностей средней значимости – список таких людей просто огромный, и он, на самом деле, ещё больше, чем я могла тогда предположить.
Поначалу я думала, что причина такой защиты – в родительской любви, но мне не потребовалось слишком много времени, чтобы осознать, насколько я ошибалась. Как Ахиллес, отец был практически недосягаем; но у первого единственным уязвимым местом оказалась пятка, а у второго – я. Вот такое недоразумение в виде дочери.
Теперь удивляюсь, отчего он самостоятельно не избавился от меня раньше!
После звона разбитого стекла в доме остаётся лишь полная и страшная тишина.
Внутри шагов не слышно, но это не значит, что в здесь никого кроме меня нет. Это говорит только о том, что кто-то двигается настолько бесшумно, абсолютно, что заставляет засомневаться в адекватности собственного восприятия реальности.
Я пячусь назад, неуклюже падаю и приземляюсь на задницу, но серебряный миниатюрный нож для писем из рук не выпускаю. По-прежнему сжимаю его, выставив перед собой.
Да, нечего сказать – оружие! Но ведь ничего другого не было.
Дверь настежь распахивается.
Внушительная тёмная мужская фигура замирает в проёме. Я не могу разглядеть его, потому что мой взгляд упирается в дуло пистолета, нацеленного мне в голову.
Глотаю слова вместе со сдавленным криком, потому что догадываюсь, кто это.
ОН.
Тот, кто держит ствол напротив моего лица, а палец на курке – Келлан Дагер – один из крупнейших нелегальных торговцев оружием в мире, скандально известный владелец секс-траффика и прочее-прочее, а ещё человек, которому отец меня отдал в счёт своего долга.
