Ветер потрепал пуховое ослепительно-белое перо, побаловался с ним как с игрушкой и, наконец, бросил в воду. Теперь с ним играла уже она. Тянула куда-то, проводя между палой листвой и редкими ветками водорослей. Со дна поднялись к поверхности воды неторопливые рыбы. Замерли, точно неживые, и так же стайкой ушли на дно. Видно, думали, что чья-то добрая рука бросила им корма. Но – не сбылось. Она хмыкнула. Надо же, даже здесь у кого-то есть мечты, и они подчас рушатся. Даже в этом болоте есть жизнь. И в этом тоже есть…
Старый парк пел птичьими голосами на все лады. Забросив поглубже в сумку ненужные в этой консерватории наушники, Крис молча слушала жизнь. Такую простую и ненавязчивую жизнь, которой всегда мало в будничной суете. Город так редко шепчет на ухо, все больше орет, как скандальная баба на базаре. Но иногда, иногда…
Появляется он. И пусть уж Город хоть орет, хоть шепчет, все хорошо и все едино. Потому что ничего не слышно, только его голос. Хоть бы он почаще говорил…
Они познакомились внезапно. Это даже знакомством-то не назовешь. Просто Юрка, редактор их газеты и сайта, как-то в марте, в очередной раз проносясь по коридору, толкнул ее в плечо и сказал:
– Глянь, нам парня нового в отдел взяли. Вон, у окна.
Она обернулась. У окна действительно маячила чья-то макушка. Но чья, что там за новичок, не видно. Начальство не поскупилось, поставило наконец отличные большие мониторы. За такими и слона можно спрятать, не то, что человека.
А человек в отдел действительно был нужен. Журналисты в редакции не приживались. Фотографы, редакторы, корректоры, эти пустили корни намертво. Что странно, но приятно. Писаки улетали вдаль бумажным самолётом. А те, что оставались, уже и писать нормально могли с трудом. Просто не поспевали. Нет, конечно, если не есть, не спать и не жить, тогда можно. Вот только организм, предательская сволочь, требовал сна и еды. Иногда даже просил жизни. А в целом…
"В целом в нашем болоте с жизнью туговато", – шепнула себе она как-то вечером, допивая очередной стакан кофе и уныло глядя в монитор. Дело шло к полуночи. А нужно ещё писать и писать…