Захар.
Странные ощущения охватывают меня. Что – то внутри трясётся, словно стекло звенит в груди, а потом – яркий свет, режущий глаза. В голове каша, тяжело соображать, и вообще, ориентироваться в пространстве. Кажется, я стою в огромном, светлом офисе какой – то городской высотки.
– Здравствуй Захар, – произнёс мелодичный, женский голос. – Главное не волнуйся, дело в том, что тебя не стало…
– Что за бред, – с сомнением произнёс я, вращаясь по сторонам. – Где это я?
Вокруг, светло, и, так чисто…как-то всё подозрительно. Сквозь окно льётся белый свет, и доноситься пение птиц, а позади меня куча дверей разных цветов. Впереди стоит диван, куда я усаживаюсь. Поднимаю взгляд на говорящую со мной женщину. Она не одна, рядом с ней сидят еще несколько человек.
– Это место зовётся – «Небесной канцелярией», – ответил мне один из них, сидящий за столом рядом с женщиной. На вид, не старше сорока, с гладко зачёсанными белыми волосами и прикидом – «офисной крысы».
– Хмм – потирая рукой, подбородок произнёс я. – Серый! сволочь, а сказал что обычная травка, – произнёс вслух, вспоминая, как где-то за полчаса до вылазки, я и сослуживцы, тайком выкурили по сигарете.
Вообще я не увлекаюсь, но там, где мы служим, бывает сложно сохранить хладнокровие. Мы наводили порядок в местах нападения боевиков. Стрельба и взрывы очень быстро стали для нас нормой. Мы общались со старейшинами, разбирались с группировками, а затем нас перебрасывали в новые «горячие точки». Много крови, оторванных конечностей, тут от успокаивающей травки сложно отказаться.
– В это трудно поверить, но это правда. Будет лучше, если ты быстрее всё осознаешь и примешь. – Произнесла та женщина, что поздоровалась со мной.
– Да неужели, – протянул я, – и с чего бы вдруг мне умирать? Я молод, никогда не болел, да и последнее что я помню…
Как вдруг, воспоминания накрыли лавиной. Меня затрясло крупной дрожью, и пот ручьём потёк.
– Я умер, – хватаясь за голову, пролепетал я.
Столько планов на будущее. Нет, смерть я видел, но сам к ней готов не был.
Мы шли по полю, техника завязала, ее приходилось вытягивать. До конца этой чёртовой поляны оставалось метров двести, не больше.
