- Хватит выкать, Леся, после всего, что у нас было, звучит мягко говоря нелепо.
- Да ничего у нас… - тут же возмущённо вскинулась я, с досадой ощутив, как изнутри в который раз за этот длинный день плеснуло жарким волнением.
- Было, - твёрдо произнёс Александр, ещё понизив голос до бархатистого шёпота и погладил большим пальцем мою нижнюю губу. – Поцелуи – точно, и тебе нравилось, я чувствовал. Так что, есть кто-то, или путь к твоему сердцу свободен? – снова поинтересовался он, и я от смущения не нашла ничего лучшего, чем ляпнуть?
- Зачем вам… тебе… знать?
Смычковский же наклонился совсем к моему лицу, наши губы разделяли считанные миллиметры, и я ощущала его горячее дыхание, с безнадёжностью понимая, что сейчас меня снова поцелуют. И я не буду против…
- Потому что я собираюсь ухаживать по всем правилам, Лесечка, - проникновенно сообщил Александр, и от того, как он меня назвал, пробрала жаркая дрожь, затаившись внизу живота лавовым озерцом. – Уже по-настоящему и без всяких провокаций. Ты ведь не возражаешь, да?
Господи, с таким голосом в сексе по телефону работать, а не начальствовать в офисе. Вот и вышла подышать воздухом, Олеся, на свою голову. А также, на другие части тела. Мне сейчас что только что предложили?.. Встречаться по всем правилам?.. И кто, собственный шеф?
- А-александр… - пробормотала я и запнулась, чуть не обозвав по отчеству. – Мы же работаем вместе…
- Лиля и Лёшка тоже, им это не помешало, - невозмутимо отозвался Смычковский, продолжая поглаживать мой рот. – В общем, раз так вышло с выходными, считаю это знаком, - хмыкнул он. – Можешь пока привыкать к мысли.
Что-то я туго соображать стала, потому что зачем-то задала очень глупый вопрос:
- К какой?
- Что за тобой будет ухлёстывать сам гендиректор, - со смешком и изрядным ехидством повторил Александр и снова приник к моим губам.
Теперь уже гораздо нежнее, бережнее, лаская ставшие крайне чувствительными губы, медленно скользя по ним языком и не торопясь проникать внутрь. Наверное, я была слишком растеряна и выбита из колеи всем происходящим, резкой переменой в поведении Смычковского, поэтому послушно обмякла в его руках, понимая, что от меня уже ничего не зависит. Тело плавилось, наполнялось горячей, сладкой негой до самой последней клеточки, перед глазами вспыхивали разноцветные искры, а поцелуй всё не заканчивался, наполненный нежностью, томительной неторопливостью. Рука Александра поддерживала за талию, пальцы второй зарылись в волосы на затылке, мягко поглаживая, и я потерялась в ощущениях, превратившись в сгусток эмоций. Господи, ну как этот человек может так целоваться, это несправедливо! Я же… я же соображать не могу в его присутствии, мысли разлетаются вспугнутыми птицами, и вообще…
