Глава 3.
Вечер, которым Элидес собиралась отметить окончание детского этапа надежд и перейти к полезному делу, которое займёт её с головой и не даст больше тратить время на ожидание несбыточного, вдруг повернулся совсем неожиданной стороной.
Два раза подряд.
Она выбежала из бара всклокоченная, злая, будто разбуженная посреди зимы медведица, поддерживая платье, которое путалось в ногах так, что ей хотелось разорвать его в клочья!
- Эли!
Афина спешила следом, бросив за столиком Карию – девицу, с которой они познакомились на днях. Она оказалась очень прилипчивой, почуяла, видимо, кому можно давить на жалость своим: «Ах, я тут совсем одна, такая несчастная, скучающая, среди чужаков, ни одна подруга не смогла со мной поехать. Ах, не бросайте меня одну».
За выпивку она, однако, не платила, как будто пить за чужой счёт и не задумываться, откуда что берётся на столиках и подносах официантов для неё в порядке вещей. Понятно тогда, почему никто из подруг поехать «не смог».
- Элидес! Стой немедленно!
- Отстань!
Эли влетела в гостиницу, а потом запрыгнула в лифт. Афина успела протиснуться следом, до того как двери закрылись и стеклянная кабина, подсвечивающаяся зелёными огнями, взлетела вверх словно ракета.
- Что случилось?
- Отстань!
Элидес всхлипнула, почувствовав, как по щекам потекли непрошеные слёзы.
- Я знала, что так закончится, знала! – не сдержалась она от упрёков. – Всегда так заканчивается, а ты меня ещё убеждала, будто тут будет иначе. С чего? Почему ты считаешь, что знаешь? Откуда тебе знать, ведь это не ты с детства понимаешь, что всем нужны только твои деньги, твоё имя и твои связи! Никогда такой красавчик не клюнет на такую нелепую дылду, как я! Они клюют на другое, где бы я ни была, куда бы ни приехала!
Элидес не смогла больше говорить – горло сжалось спазмом, поэтому просто закрыла руками лицо и разрыдалась.
- Элидес… - Афина растерялась. – Но… что случилось?
- Ничего. – С трудом взяв себя в руки, Элидес решительно вытерла щёки ладонями. – Просто он оказался такой же, как они все.
- Ну, всё, всё ведь уже хорошо, извини, если по моей вине ты расстроилась.
