Немного сумасшедший герой, слегка неадекватная героиня, много-много испытаний на их пути, предательства, тайны, интриги, измены, и, как всегда, неоднозначный эпилог. В общем, все, как я люблю.
Особая благодарность за терпение и поддержку Валентине и пользователю Mes Sem.
ОТРАЖЕНИЕ
Поединок Добра и Зла происходит каждую секунду в сердце каждого человека, ибо сердце и есть поле битвы, где сражаются ангелы и демоны
П.Коэльо.
ЧАСТЬ 1.
Равнодушный человек как пустыня: он не злой, но совершенно безжалостный.
Игорь Карпов
ПРОЛОГ.
«Я плохо помню свое детство. Точнее, есть причины – не вспоминать. Как, впрочем, и у многих … рано, а иногда в одночасье повзрослевших. Хотя есть и другие, не желающие расстаться с легкомыслием и оправданным незнанием, вечные дети, безнадежно погрязшие в уютном мирке ленивого существования, где понятия «ответственность» и «борьба за выживание» так и останутся всего лишь понятиями. Я не спешил примерять на себя чужие прописные истины, фальшивые высокие мировоззрения. Проверял на практике, строил собственные гипотезы, размышлял. Это я помню. Я все время витал по ту сторону реальности, наблюдал, по-детски анализировал. Дети, вообще, забавны в своей искренности. Их взгляд на мир честен, неподкупен, прям, почтив всегда полон неподдельного восхищения. Мы только думаем, что умнее, мудрее, опытнее. Я отдал бы все, чтобы сохранить в памяти обрывки тех великих открытий, которые, несомненно, совершил. Теперь я даже не пытаюсь искать истины, раскрывать тайны мира, заглядывать за завесы заговоров, махать плакатами с кучкой опасных чудаков, окрыленных идеей, но на кой-то прячущих под курткой бутылки с зажигательной смесью. Я не хочу менять мир. Он мне нравится. Правда. Таким, как есть.
Мне было семь, когда я прочитал детскую Библию. Вторая книга после «Тимура и его команды». Я родился в СССР. В садике нас заставляли учить стихи о Ленине. Я уже тогда чувствовал, что это неправильно. Громкие лозунги, фальшивые идеи. Коммунизм. Мир. Равенство. Братство. Вроде так. Не знаю, я далек от политики. То полузабытое время и сейчас мне кажется каким-то смазанным темным пятном. А мама вспоминает о нем с благоговением. Я - помню черствый хлеб, мандарины и ее слезы, а еще талончики, ваучеры и первую жвачку. Детская Библия для «октябренка» стала настоящим откровением. Я читал ее все летние каникулы, не пропуская ни строчки, ни слова. Я смотрел на картинки с библейскими сюжетами и замирал от восторга. Моя мама была верующей женщиной, и она с гордостью рассказывала таким же благочестивым подругам, что ее семилетний сын зачитывается Библией. Я видел, как она ждет, когда я закончу, закрою последнюю страницу. Знала, что я ни слова не скажу раньше, чем дойду до конца.
