Он был Палачом, сыном Палача. Должность со всеми премудростями ремесла передавалась по наследству. Единственная разница – в отличие от отца ему не пришлось отрезать язык, чтобы секреты власти и инквизиции оставались секретами. Он был нем от рождения.
Людей он не любил. Не за что было. В детстве они дразнились и швыряли в него камнями, когда вырос, стали шарахаться со страхом и омерзением. В них было хрупким, ненадежным буквально все: плоть, кости, дух, убеждения. Он знал, как лепить из них то, что было нужно городскому совету или инквизиции. Большего не требовалось ни ему, ни власти, ни людям.
Палачи чаще работают ночью. Днем они нужны только для публичных казней, оставшееся время могут отдыхать. В последнее время дознаний и казней было столько, что спал он урывками.
В подвале, отведенном для допросов инквизиции, многие инструменты пыточного дела стояли постоянно: дыба, воронка, плиты, испанский сапог. Все инструменты он регулярно чистил, точил, если было нужно, иногда забирал чинить.
Проверив орудия пыток, он приступал к осмотру первого ночного клиента.
В этот раз им была молоденькая ведьма, худая, тонкие кости, здоровые суставы. С ведьмами инквизитор любил начинать с дыбы, поэтому он, не дожидаясь приказа, всунул запястья девчонки в ремни.
Дыба не будет для нее таким уж серьёзным испытанием – веса почти нет, тело гибкое. Вот испанский сапог – дело другое, кости сломаются почти сразу. Или воронка, с такими-то легкими, подумал он, услышав, как закашлялась девчонка.
Кашель был влажный, простудный – на дворе стояла глубокая осень. Скорее всего, бродяжка: тело грязное, волосы спутанные, одета в лохмотья, пятки сбиты. От ведьмы исходил привычный запах застенков – пота, грязи и страха.
Попадая сюда, все они боялись, но боялись по-разному. За годы работы он научился различать их страхи. Эта, например, боялась боли, а не смерти. Для него такой страх означал, что долго выбивать признание не придется. Муторнее было с теми, кто цеплялся за жизнь, настаивал на своей невиновности, пытался продумывать ответы, будто от этого и в самом деле зависело, выживешь или нет. Результат всегда был один и тот же, только для палача работы на порядок больше.
