Ее волосы еще пахнут морем, духи – такие же тонкие и свежие. Ее собственный запах сводит с ума. Вино? Нет, я пьян от аромата ее кожи. От того, что она рядом, так близко. От того, что произойдет очень скоро.
- Подожди здесь, - касаюсь губами мочки ее уха.
Блондинка на ресепшене улыбается заученно:
- Добрый вечер, чем могу помочь?
- Номер. На одну ночь.
Получив ключ, возвращаюсь к Насте, старательно изучающей что-то на дне чашки.
- Гадаешь на кофейной гуще?
Вздрагивает, поднимает голову. Глаза ловят отблеск фонаря, и мне кажется, что в них плещется какой-то инопланетный свет.
- Я тоже кофе выпью, ладно? – и добавляю про себя, надеясь, что поймет без слов: «Все в порядке».
Кажется, она хочет о чем-то спросить, но только кивает.
Пока приносят кофе, пока его пью, проходит минут пятнадцать. Мы молчим, и напряжение достигает кульминации. Ловлю себя на том, что никогда еще предстоящая близость с женщиной не казалось такой… особенной. Наполненной тайным, почти мистическим смыслом.
- Пойдем?
Настя снова кивает, будто заранее выдает карт-бланш на все, что случится. Поднимаемся на третий этаж, идем по коридору.
- Ты с ума сошел, Сережа, - говорит тихо, пока я открываю дверь.
- Наверно, - соглашаюсь, чуть подтолкнув ее вперед. – Да нет, точно сошел.
Подойдя к окну, она стоит и смотрит на море. Во всей ее позе, в наклоне головы такое явное «иди ко мне!», что перехватывает дыхание.
Кладу руки ей на плечи, тяну язычок молнии. Платье легко соскальзывает вниз. Запрокинув голову, Настя приоткрывает губы, словно просит поцелуя, но я касаюсь ее опущенных век и чувствую щекотку дрогнувших ресниц. Два упорно сопротивляющихся крючка сдаются, грудь ложится в ладони – именно так, как на долю секунды представилось в самое первое утро. Шепчу на ухо какие-то глупости – не все ли равно что, если они тут же улетают куда-то в мировое пространство.
Она поворачивается ко мне. Обхватывает руками за шею, но тут же пробирается под рубашку, тянет вверх. А дальше сознание словно ускоряет события, вырезая лишние кадры, оставляя в памяти картинки-вспышки.
Одежда куда-то исчезает. Наклонившись над лежащей на кровати Настей, обвожу по контуру губами и языком нежную атласную кожу там, где она светлее уже загоревшей.
