1. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Глава 1 Таймар
Драгоценные мои, "Печати на заветах" 4 книга в серии "Грани миров". Читать серию следует по порядку, так как это не прерывающаяся история.
Таймар предупреждал их, что она не захочет возвращаться в Валамар, но они не верили. Никто не верил, кроме Нэвры.
– Ты отправишь её домой, князь, даже если она станет противиться, – сказала воительница, когда пришёл лекарь, и все увидели, что тело Китэрии покрыто многочисленными лиловыми пятнами от укусов.
– Я дал клятву, что отпущу. Про то, что я должен её неволить, речи не было!
– К этому тебе не привыкать, – оскалилась виху.
– Не забывайся, Нэвра, – прорычал Таймар, – Кроме свободы, о которой ты так мечтала, у тебя в моём мире ничего нет. В том числе и права голоса.
Поняв, что угрозами князя не проймёшь, воительница зашла с другой стороны.
– Она умирает, князь. Роглуар не место для валамарцев. Скажи ему Огайра.
– Ей осталось не больше десяти лет, потом изменения станут необратимыми и даже её способности к самоисцелению не помогут. Вибрации твоего круга губительны для тех, кто попал сюда не естественным путём.
– Естественным, это таким как ты? – желчно спросил князь, желая сделать им всем так же больно, как было сейчас ему.
Огайра ничего не ответил, но по его лицу было видно, что сказанные Таймаром слова застряли в его груди арбалетным болтом.
– Пойми ты, брат, – подал голос, Истан, помогающий лекарю готовить компрессы. – В нашем круге нет условий пригодных для существования таких как Китэрия или даже Нэвра. Воительница никогда не покажет тебе своей слабости, но я сказать могу. Здесь в Роглуаре для вышемирян год идёт за десять, мне сама виху сказала.
Это откровение обрушилось на князя словно стена в осаждаемом замке. Он потрясённо взглянул на лежавшую в постели Китэрию, на уродливые лиловые пятна, которые обрабатывал лекарь, а потом поднял взгляд на виху. По лицу валамарки он понял, что брат сказал правду. За вынужденное пребывание в его доме девушки расплачивались годами жизни, а он и не замечал этого.
– По ним не видно, что они постарели на десять лет, – упрямо заявил князь.