1. Пролог
Пугающая, залитая белым светом комната. Такая яркая, что невозможно было ничего разглядеть. Глаза болезненно резало, а в ушах раздавался неприятный гул. Мёрке уже тысячу раз пожалела, что воспользовалась советом Гостклифа Анда и вверила себя мозгоправам. Декан немало беспокоился душевным состоянием преподавательницы некромантии и каждый день намекал, что неплохо бы посетить ментального целителя. Натт отмалчивалась, мычала что-то невнятное в ответ и брела в учебную аудиторию, игнорируя заботу коллеги.
Всё вышло из-под контроля, когда в академии появился обещанный преподаватель призыва и спиритуализма со своей спутницей. Если до этого события девушка сдержано переживала смерть Фирса Хассела, то после терпеть было уже невыносимо. Новенький стал бесконечным напоминаем того, кого она потеряла.
— Госпожа Натт Мёрке, вы нас слышите?
Гул немного рассеялся, и некромантка попыталась сфокусироваться на говорящем. Ничего не вышло. Она поморщилась и закрыла глаза.
— Слышу, — голос получился низким и хриплым, словно Мёрке подхватила сильную простуду.
— Представьтесь, пожалуйста, — холодно попросил незнакомец.
Девушке очень хотелось съязвить и напомнить, что секунду назад, он уже обращался к ней по имени. Так, на кой чёрт, ей повторять? Но вместо этого, она сделала глубокий глоток, безвкусного воздуха и ответила:
— Натт Мёрке.
— Занимаемая на данный момент должность?
— Преподаватель некромантии и общего спиритуализма академии Тэнгляйх, — отчеканила заклинательница и попыталась сесть поудобнее.
Как она, вообще, попала в эту комнату? Кто усадил её в кресло? Неприятные мысли начали роиться в голове, а глаза вновь мучительно прищурились.
— Это вы расскажите, как сюда попали, преподаватель Натт Мёрке?
— Я… — заклинательница запнулась. Советы декана Анда она помнила хорошо, а ещё помнила, что не послушалась мужчину, и ни разу не пришла к целителю на приём.
— Не молчите, пожалуйста!
Как она очутилась в кресле? Натт дёрнула руками — никакой реакции. Привязана!
— Что происходит? — в осипшем голосе сквозила тревога.
Ноги тоже оказались скованы, и даже шею сдавливал тугой обруч.
