Я заворожённо смотрела на каплю, которая едва держалась на кончике крана, норовя сорваться вниз и разбиться о железное дно раковины. В открытое окно просачивался приторно-сладкий аромат роз, росших прямо под окном.
– Ольга, ты меня слышишь?! – взревела дрожайше любимая матушка моего мужа.
– Да, Тамара Ивановна? – я оторвалась от созерцания капли и повернулась к женщине.
Высокая, грузная и вечно недовольная – мать моего Олега любила вмешиваться в нашу жизнь и давать советы. Муж снисходительно всё выслушивал и согласно кивал, а вот мне всегда приходилось выдерживать поток ненависти. Я по сравнению с ней выглядела тоненьким стебельком, конечно, и длительные тренировки балерины сказались.
– Ольга, почему мне каждый раз приходится повторять тебе всё дважды?! – казалось, что Тамара Ивановна просто лопнет от возмущения.
– У меня опять начались мигрени, – я прижала ладонь ко лбу и запрокинула голову, показывая, что чуть ли не умираю.
– Я нашла тебе помощницу по дому, – Тамара Ивановна произнесла это так, будто я умоляла об этом её.
– Мне никто не нужен, – злость придала сил.
Тамара Ивановна презрительно скривила свои губы. Всё, сейчас начнётся поток ненависти и лютой злобы, который разнесёт меня в клочья.
– Мой Олежик не может жить в грязи! – визгливо запричитала женщина. – Ты постоянно болеешь, не в состоянии ему даже рубашку погладить нормально. А он ведь уважаемый человек в городе! Постоянно пропадает на совещаниях, а дома его ждёт грязь и одни сплошные неудобства.
Мы с Олегом жили загородом, большой двухэтажный дом в непонятно каком стиле, но с большими колоннами на террасе, двумя балконами и множеством адской лепнины, от которой я шарахалась по ночам. Сразу за домом был сад и мой розарий. Олег поддержал моё увлечение розами, а Тамара Ивановна, жившая в городе, требовала, чтобы мы всё засадили плодовыми деревьями.
– Я справлюсь, и сама… – звонок в дверь перебил меня.
– А вот и Наташа! – всплеснула руками Тамара Ивановна и побежала открывать дверь.
– Вы не имеете права, – сдавленно вымолвила я, не зная, что и делать.
– Олежик уже беседовал с ней, – с гордостью крикнула из холла Тамара Ивановна.
