– Неплохо тебя отделали. На пьяных матросов нарвался?
Сидящий на берегу моря мужчина перевел тяжелый взгляд на возмутителя спокойствия. Им оказалась девчушка лет семи-восьми от роду с растрепавшимися косичками и в порванном платье. Она потерла разбитую губу и улыбнулась, гордо демонстрируя отсутствие сразу двух передних зубов. На загорелом личике, как звезды, хитро поблескивали огромные, бездонной синевы глаза.
– Я сяду, ты же не против?
Не дожидаясь ответа, малышка плюхнулась на песок рядом с крупной фигурой воина в окровавленной рубашке. Скрестила ноги и смачно плюнула, найдя применение временному просвету между белыми зубками. Достала платок и вместо того, чтобы приложить к своей пострадавшей губе, глядя на парящих в небе чаек, протянула его мужчине. Тот хмыкнул, черты лица смягчились:
– Тебе нужнее. Похоже, тебя тоже отделали. Очень надеюсь, не матросы? – издевательски протянул он.
Девочка пожала худенькими плечиками, совершенно серьезно и в упор посмотрела на собеседника.
– Бери! – приказала она. Затем фыркнула и, явно повторяя за кем-то, добавила: – Мужчины, как дети, право слово. Глаз да глаз нужен, а иначе и в блюдце себе кипятку не плеснут, так и помрут от жажды.
После такой отповеди мужчина не рискнул продолжать упорствовать и, сдерживая смех, принял платок.
– А ты, стало быть, отлично умеешь заботиться? – не позволяя улыбке проскочить даже в голосе, уточнил он.
Малышка задумчиво поводила пальцем по песку, вырисовывая линии, тяжело вздохнула и покаянно произнесла, понизив голос до заговорщицкого:
– Не очень. Бабушка говорит, на такую оторву никто не позарится, кроме разбойников.
– Жестко она с тобой.
– Да нет, бабуля на самом деле хорошая, просто мое поведение далеко от пристойного, – вновь повторил чьи-то слова ребенок. – Вот она и расстраивается, а иногда сердится. – Малышка нахмурилась и осторожно потрогала губу. – Ух, и достанется мне сегодня! Я поэтому домой и не спешу, успеется, – деловито закончила она.