Екатерина
Шаг – и замираю на крыльце двухэтажного особняка. Растерянно вглядываюсь в его фасад, украшенный декоративными колоннами и вычурной лепниной. Все здесь буквально дышит роскошью, словно вопит каждому прохожему: «Мы богаты, а вы – грязь под нашими ногами».
Впрочем, зная хозяина этого великолепия, я бы поспорила, кто именно грязь…
Переминаясь с ноги на ногу, слегка подкидываю полугодовалую малышку на своих руках, устраивая поудобнее. Ведет она себя на удивление тихо, с интересом рассматривая узоры на массивных резных дверях из натурального дуба.
Мне нужно пару секунд, чтобы собраться с мыслями…
И еще чуть-чуть…
Не знаю, сколько бы я оттягивала неизбежное, но сгиб локтя, на котором держу ребенка, немеет от тяжести и неудобного положения.
В сотый раз гипнотизирую взглядом имя, выведенное на ладони шариковой ручкой.
Дмитрий Щукин.
Хотя я и так знаю его наизусть. Каждая буква прочно врезалась в мою память еще тогда…
Яростно вытираю ладонь о ткань своего красного платья, соблазнительно облегающего и подчеркивающего все прелести фигуры.
Сердце пронзает уколом: узнает ли он меня?.. Но я спешно отгоняю прочь ненужные мысли!
Порывисто чмокаю малышку в носик и, поправив розовый чепчик, шепчу: «Мы немного поиграем, но это должно остаться нашим с тобой секретом, хорошо?» Девочка будто действительно понимает меня и улыбается, щурясь от яркого летнего солнца.
Пытаясь прогнать оцепенение, я встряхиваю волосами, безнадежно испорченными каштановой краской. Пришлось убить в себе блондинку. Но так было нужно…
Свободную руку подношу к двери – и отстукиваю костяшками ритм. Громко и быстро. Чтобы не передумать.
По ту сторону деревянной панели подозрительно тихо. Начинаю переживать не на шутку: неужели зря приехала?! Но слышу неторопливые шаги.
Через минуту на пороге появляется высокий широкоплечий мужчина в шортах и футболке, обтягивающей крепкий торс. Неплох. Правда, только внешне…
Хозяин дома проводит рукой по своим взъерошенным черным волосам, а потом устремляет медовые глаза на нас с малышом.
И просто застывает…
Хочешь прикинуться живой статуей, дорогой? Не выйдет!
