Женя сидела в потёртом кресле на даче своих родителей. В небольшом камине пришёптывал что-то огонь, время от времени сердясь рыжими всполохами. Иногда какая-нибудь дровинка падала, и тогда облако мелких искорок вырывалось вверх с весёлым потрескиванием. Пожалуй, это был единственный звук, который не раздражал женщину в последние полгода.
На стеклянной крышке журнального столика рядом с креслом стояла большая тарелка, на ней – надкусанный и забытый кусочек сыра, рядом фарфоровая чашка, в которой остывал недопитый чёрный чай со смородиной. Смородина… Она всматривалась в пламя, как будто старалась разглядеть что-то сквозь него. И ей казалось, что она видит…
***
Одноэтажный выбеленный дом. При входе веранда, застекленная небольшими разноцветными стеклами. В них заглядывает солнце, и свет от этого становится калейдоскопическим. Прямо под окном дубовый стол с чашей малины и смородины посредине, по бокам – лавки, покрытые черным лаком. На полу возле входа дерюжка в красно-зелено-ржавую полоску. На ней хозяином растянулся кот под стать дерюжке: черные полосы на дымчатой шерсти. Голова у кота огромная, глаза круглые, почти бирюзовые. Из веранды коридор ведёт в переднюю комнату. Справа печь, внутри неё дышит и подрумянивается хлеб. Слева у стены ещё одна деревянная лавка с множеством лоскутных подушек, перед ней обеденный стол с белой скатертью, на нём жестяная кружка с парным молоком, тарелка с солнечной пшенной кашей и кружевные тонкие блинчики. Аромат почти готового хлеба обнимает все пространство. Уютно.
Из задней комнаты вприпрыжку выбегает девчушка лет пяти в зеленом шелковом платьице и розовых бантах в соломенных косичках.
– Бабунечка, а варенья дашь? Малинового хочу.
– Садись, дитятка, садись, воробушек мой. И малинового, и абрикосового принесу, – ласково говорит сухонькая старушка с быстрыми, не по возрасту яркими глазами.
Девочка забирается на лавку и обхватывает ручками кружку с молоком:
– Тёёёплое…
***
Женщина оторвалась от огня и прикрыла глаза. От непрошенных воспоминаний вздрагивали повлажневшие ресницы. Кто бы мог подумать тогда, что беззаботная хохотушка и по-мальчишески непоседливая Женька станет действующим сержантом медицинской службы Свиридовой Евгенией Симоновной.
