Свет.
Яркий свет бьет по плотно сомкнутым векам.
Прикосновения. Осторожные, изучающие.
Пальцы – прохладные, чуткие – скользят вдоль щеки, касаются губ и спускаются ниже – вдоль линии подбородка до самой ямки на шее…
А потом еще ниже.
Чужие ладони – сухие и узкие – трогают грудь. Изучают. Подушечки пальцев задевают соски. Перекатывают, вызывая сдержанный вздох.
Она выгибается, подставляя грудь под случайную ласку. Тело вздрагивает. Острый импульс удовольствия пронзает его, расползаясь по нервам томительной дрожью. Губы что-то шепчут, как в забытьи.
Чужая ладонь спускается ниже – по плоскому животу, к плотно сомкнутым бедрам. Осторожное проникновение – пальцы входят во влажную плоть.
Резкий вздох. Отрицание. Нет, она не готова. Пока не готова! Ей нужно время, хотя бы еще пять минут.
Но их никто не дает.
Холодные пальцы смыкаются на лодыжках. Один рывок – и колени раздвинуты. Руки и ноги надежно закреплены в специальных петлях – не вырвешься.
Она вся для его удовольствия. Вся открыта и выставлена на показ. Он получит то, за что заплатил. Она – просто тело, которое он приобрел на двенадцать часов.
«Расслабься… расслабься…» – шепчет голос в ее голове.
Но расслабиться не получается.
Это сон. Просто сон, о котором потом и не вспомнишь.
Она шепчет это, как мантру, повторяет себе каждый раз, и каждый раз забывает.
Возбужденная плоть готова к соитию. Ее тело дрожит от желания, требует проникновения, хочет, чтобы им обладали…
Только разум бьется в истерике. Жаль, что его нельзя отключить: он дарит эмоции – те самые, за которые платят.
Кто-то темный, большой и опасный нависает над ней, на мгновение закрывая свет. От него веет чем-то чуждым, нечеловеческим.
Это холод, принесенный с окраин Вселенной.
От него застывает душа и плавится тело.
Прохладная ладонь ложится на лоб, чужие пальцы касаются век.
Хриплый шепот в ее голове:
– Посмотри на меня, ливарри… Не бойся…
Это приказ. Этот мужчина не просит. Он заплатил за право быть с ней.
