Мне Брамса сыграют, – я сдамся, я вспомню
Упрямую заросль, и кровлю, и вход,
Балкон полутемный и комнат питомник,
Улыбку, и облик, и брови, и рот.
Б. Пастернак. Годами когда-нибудь в зале концертной
Солнце светило ярко и свободно, создавая обманчивое впечатление лета. Но огненный шар висел по-осеннему низко и тревожил глаза водителей, как запретный знак светофора. Игорь опустил щиток автомобиля, спасаясь от назойливого светила, и откинулся на спинку сиденья. Опять затор! Перекресток Невского проспекта и набережной Фонтанки был привычным злом для петербургских водителей. Регулировщик пропускал поток машин вдоль проспекта и тормозил колонну автомобилей на набережной, будто хотел остановить течение реки.
Игорь не выносил вынужденного бездействия. Он крутанул руль своего темно-красного джипа, машина подпрыгнула, как горный козел, и въехала на тротуар. Какая-то женщина в светлом плаще испуганно отскочила в сторону, нелепо взмахнув сумкой.
Игорь обошел несколько машин и вновь ввинтился в законный ряд автомобилистов. Его инициатива словно послужила сигналом для всей колонны: машины рванули вперед, наращивая скорость.
Игорь Князев торопился в свою фирму, директором и владельцем которой он был.
Офис находился на Петроградской стороне, в одном из подвальчиков на улице Бармалеева. Здесь Игоря уже ожидал Леша Ерофеев – его помощник по всем направлениям. Направления были полуслепыми попытками Игоря укрепить свой бизнес. В последнее время он сосредоточился на книгоиздании и квартирных сделках. Годы реформ, сумасшедшие девяностые, дали простор инициативе. Ни сам Игорь, ни тем более Ерофеев не имели профессиональной подготовки в тех сферах, где сейчас зарабатывали деньги. Однако в жизненном багаже Игоря был кандидатский диплом физика. За плечами Алексея – десяток мастеровых профессий.
Офис представлял собой два небольших, полутемных помещения: кабинет директора и закуток для секретарши. Кабинет, где сейчас находился Алексей, более походил на захламленный склад. Письменный стол директора да старый кожаный диван терялись среди груды издательского товара. До самого потолка возвышались кипы бумаги, припасенной для новых изданий. Полученные из типографии пачки книг были свалены у входа.