Дервиль сидел в уличном кафе и с ленцой посматривал по сторонам, выискивая на сегодня какой-нибудь сладкий десерт в виде молоденькой человечки. И каждый раз морщился, рассматривая их внутренний потенциал. Инкуб не любил бессмысленных жертв, и поэтому всегда выбирал себе молодых и выносливых, чтобы как следует полакомиться и на сутки утолить свою жажду секса. Но ни одна из тех, что сейчас сидели за столиками, не удовлетворяла его изысканного вкуса.
– Привет красавчик, – вдруг раздалось рядом, и Дервиль, еле сдержался, чтобы не применить защитную и одновременно атакующую магию.
Рядом с его столиком появилась самая настоящая ведьма. Благо за три сотни лет инкуб воспитал в себе выдержку и внешне совершенно никак не отразил на своем лице панику. Ведь он впервые так близко видел настоящую ведьму.
– Я присяду, надеюсь, ты не против? – спросила черноволосая красотка, и не дожидаясь ответа, отодвинула стул и села, а у Дервиля от запаха её силы, голова начала немного кружиться, а во рту образовалось лишнее количество слюней.
– Привет, красавица, не против, – все же смог он открыть рот, перед этим сглотнув, и обольстительно улыбнуться.
Во-первых, ведьма не могла знать, что он инкуб. Демон всегда носил защитный артефакт, скрывающий его ауру, на всякий случай, однако, он был наслышан от своего дяди о силе ведьм, и поэтому все же напрягся. Ведь если она поймет, кто перед ней, то сразу же исчезнет. А Дервиль не мог упустить такой шанс.
– Отлично, – не менее обольстительно улыбнулась брюнетка, и ошарашила мужчину: – мне не надо ничего заказывать, я просто хочу секса, и ты мне подойдешь.
Инкуб внутренне подобрался, словно хищник на охоте, боясь спугнуть свою жертву, и включил свой флер обаяния на сто процентов, остро жалея, что не взял никаких дополнительных артефактов, усиливающих его природную магию. Взгляд ведьмы слегка затуманился, она облизнула маленьким язычком свою пухлую нижнюю губу, и демон понял, что надо срочно её уводить отсюда, иначе он разложит ведьму прямо на столе.
– Тогда стоит сменить место дислокации, – чуть с хрипотцой произнес инкуб, и кинув пару купюр на столик, поднялся.
