1. Глава 1
Эйлин/Есения
“Вам некуда деваться…”
Слова Кадана Гарда словно бы что-то подожгли во мне. Раскалённая кровь хлынула по венам, и на миг мне показалось, что моя кожа сейчас просто расплавится.
— Это мы ещё посмотрим! — выдавила я, глядя в упор на Кадана, который, кажется, получал удовольствие от того, что я оказалась в столь сложной ситуации.
Не безвыходной — нет! — хоть так и могло показаться на первый взгляд. Выхода, как говорят, нет только из гроба.
Двэйн всё так же держал меня за руку, осторожно гладя большим пальцем узор на запястьи. И вдруг вскинул на меня взгляд, как будто почувствовал, что я нагреваюсь.
— Смотреть тут не на что, лиэса О’Кин, — возразил сын бывшего Привратника. — Не вы устанавливали такие порядки, не вам их отменять. К тому же теперь я запрещаю вам работать на дорха Ардера!
— Да с чего это вдруг? — воскликнула я. — Может, вы ещё и запрёте меня? Кажется, вы слишком много на себя берёте, дорх Гард!
— Дорх Гард точно слишком много на себя берёт, — согласился Двэйн, с угрозой во всём своём облике поворачиваясь к нему. — Может быть он, конечно, не знает. Да и вообще не задумывался над этим, ведь он был занят погоней за призрачной леотой... Но между нами с лиэсой О’Кин заключен договор. И договор этот скреплён магической печатью. Может, вы изволите поразмыслить, что это значит?
Кадан помрачнел, стиснув зубы. Возразить ему на этот раз было, похоже, нечего. Как и не над чем было размышлять.
— Молчите? — удовлетворённо уточнил претемнейший. — Вот и молчите, это очень правильная тактика. Так вы меньше будете походить на идиота. Потому что любой договор двух сторон, а особенно завязанный на магии, не может расторгнуть третье лицо. Коим вы и являетесь.
“Третьим лишним лицом”, — с явным торжеством поддакнул Гугл.
Он пролетел над головой Кадана и — мне не показалось! — всё же сбросил на него свой птичий “снаряд”. Правда, магу повезло, что тот был не материален, а потому, вспыхнув огоньком, погас, даже не долетев до его плеча.
Впрочем, Кадан почему-то взглянул вверх, будто что-то ощутил. Правильно, бойся! Я сама макну твои любимые туфли в ночной горшок — при таком-то скверном поведении!