Корабль «Последняя Валькирия» был не настолько величествен, как последняя водительница во плоти. Храбрая, решительная и до жути могущественная в своих изрезанных мечами доспехах, последняя живая валькирия пала столетия назад. За это время случилось многое. Два великих народа, тонущие в кровавом море сражений, наконец завершили вражду. И не потому, что определился победитель, а потому, что потомки великих воинов уже забыли многое.
Они забыли своих Богов.
«Последняя Валькирия» не спеша, но настойчиво покачивалась на волнах Алого моря. Скрип старой мачты выворачивал слух несчастного мужчины, пока морская болезнь выпоражнивала его желудок прямо в грязные воды.
Очередной скрип.
Вальяжный наклон судна.
И новый булькающий звук покинул утробу бедолаги.
– На кой китовый ус мы взяли этого доходягу? – Один из матросов, чей возраст трудно было определить под съеденной солнцем и солью кожей, драил палубу и косо смотрел на мужчину, которой выворачивал свой желудок морю. – Он мне всю палубу загадит!
– Кхех. – Боцман стоял возле ящиков и раскуривал свою старинную трубку.
Поговаривают, что ему она досталась от самого короля Драконьего острова. Но вся команда «Валькирии», конечно, не верит в эти бредни. Нынешний король драконьего острова не высовывается из своих золотых чертогов. И он не мог бы просто взять и подарить старому морскому волку какую-то причудливую трубку.
Это, конечно, все бред.
– Не ссы, Трюггви, – пробормотал, заглушая свои слова косматой бородой, боцман. Он раскурил табак и выпустил колечко дыма. – У нас есть пассажиры и потревожнее.
Трюггви тут же прекратил скрести шваброй по дереву палубы. Нахмурил редкие брови. Посмотрел на боцмана с явным сомнением. Тот не один раз его разыгрывал, после заливаясь смехом до мокрых портков.
– Да? И кто ж?
– А вон она. – Боцман ткнул дымящей трубкой по другую сторону палубы, – снова сидит и точит свой странный меч. Я ей говорю, от него толку не будет. Сталь износилась, да и эфес уже не уравновешивает, а она молчит, сопит и даже на меня не смотрит.
– Ну и пускай молчит. Что тебя тревожит, ежели меч все равно не пригоден? К тому же девка. Куда ей против матросни?
