Прячась от лунного света, Лили прислонилась к стене и зажмурилась, погружаясь в воспоминания о той ночи. Девушка всё ещё помнила, когда оно впервые дало о себе знать. Тот момент, когда её жизнь перевернулась вверх дном, вскрыв болезненные шрамы и раны прошлого. Она помнила, как всё началось.
Это был март. Лили возвращалась после работы, как всегда, очень поздно, когда шум машин стихал и маленький городок обретал особый эстетичный вид. Быстро укуталась шарфом, и натянула шапку так, чтобы уши не мерзли. Она всегда срезала путь, потому что обходить весь квартал в такой холод Лили не представлялся хорошим решением.
В тот вечер, помимо звука хруста снега под ногами, её уши уловили шорох, который заставил сердце забиться чаще. Лили обернулась, но никого не увидела. Её охватил холодный страх, и волосы на затылке зашевелились. Она почувствовала, как её охватывает жгучий взгляд, словно кто-то наблюдал за ней из темноты. В её сознании пронеслась мысль, что кто-то дышит ей в затылок, готовый схватить её в любую минуту.
Но, когда Лили услышала ещё и топот, её терпение лопнуло, и она резко остановилась. Девушка была на грани истерики.
– Кт-кто здесь? – собрав всю волю в кулак, крикнула она.
Она боялась дышать, в ушах стоял жуткий звон, а сердце гулко стучало в груди. Прерывисто вздохнув, она сняла шапку и огляделась. Все её тело дрожало – отчасти от холода, отчасти от страха. Ещё никогда в жизни она не была так напугана, не считая те дни, когда дядя возвращался домой пьяным.
На самом деле Лили не боялась смерти. Не боялась быть убитой кем-то на подворотне, или быть сбитой на пешеходном переходе, или быть застреленной очередным грабителем. Она много об этом думала, представляла. Представляла свои похороны – что почувствуют люди, что они скажут? Будут ли они плакать? Возможно, будут сплетни. Впрочем, как и всегда.
На тот момент синонимом слова «смерть» для неё был – «выход». Она не боялась смерти. Она уже была мертва. Внутри.
Но сейчас ей овладевал животный страх.
