Глава 1. Вынужденный брак
Занимался рассвет. Я стояла у окна спальни, ощущая во рту привкус предательства, унижения и горечи антимагического зелья. Последнее задело особенно остро: двое всадников держали меня за руки, пока третий заливал мерзкую жидкость прямо в горло, предусмотрительно зажав нос ладонью. Когда они бросили меня в комнате, обессиленную и разбитую, ночь уже перевалила за половину. Теперь бессмысленно было вызывать рвоту в попытке избавиться от зелья, оно давно успело подействовать.
«На рассвете она станет моей женой». Безразличное лицо Рейнара вставало перед глазами всякий раз, когда я пыталась уснуть. Его холодные слова эхом отдавались в ушах. Он никак не отреагировал на мои мольбы там, в зале, не пришёл и в комнату, хотя я до хрипа сорвала горло, зовя его, и содрала ладони в кровь, пытаясь достучаться до стражников. Лишь пару часов назад пришли молчаливые служанки, принесли новое свадебное платье, вместо предыдущего испачканного.
Этот наряд оказался куда проще, с высоким воротом под горло и длинными рукавами, открывающими лишь запястья. Женщины попытались умыть и заново причесать меня, но я выгнала их, швырнув в ближайшую служанку серебряную вазу из-под фруктов. Краткий приступ ярости придал сил, я ругалась не хуже грузчика, наверняка перебудив половину замка, но повелитель Дикой Охоты так и не явился на шум.
Повелитель.
С губ сорвался горький смешок, когда я вспомнила, с каким безрассудством защищала Рейнара. Хейдрек, его отец и предыдущий повелитель, никак не ожидал такого отпора, за что и поплатился жизнью. А я снова оказалась на пороге ненавистного брака. Конечно, Рейнар – не Хейдрек, он не внушал отвращения и ужаса, но соглашаться на замужество, только потому что мне померещилась влюблённость, я не хотела. Тем более нет никаких гарантий, что теперь, будучи повелителем, Рейнар не захочет избавиться от меня по прошествии времени, чтобы заполучить не только мою магию, но и дар следующей невесты.
Яркой вспышкой пронеслось воспоминание о той ночи у лесного озера, о жадных губах Рейнара на моей коже, его горячих руках на моих бёдрах. Сердце заныло от желания, но одновременно захотелось надавать себе оплеух. Очнись, Агата! Нельзя влюбляться в мужчину, который утаил самое главное о себе. Знай я, кто он такой, то бросила бы его ещё в том лесу, где случайно призвала цвергов.
