Ольга очередной раз мысленно переживала самые страшные моменты своей жизни – неоднократное эпизоды насилия со стороны отчима. Это повторялось снова и снова у каждого нового психотерапевта, к которому она обращалась. Кроме того, это состояние периодически накрывало её и спонтанно, когда что-либо напоминало о нем. Раньше, после этого, она надолго впадала в депрессивное состояние, но с недавнего времени, после опробования на ней авторского метода психотерапевта-сексолога Ивана Павловича, её чаще стала накрывать злость и ненависть к мужской половине человечества. Психотерапевта пришлось сменить, и теперь она сидела на приёме у Людмилы Петровны.
Людмила Петровна понимала всю серьёзность состояния новой пациентки. Если её спровоцировать в период обострения, она вполне была способна оскопить или даже лишить жизни какого-нибудь мужчину, по случайности оказавшегося рядом. Да, пока экспериментальный метод её однокурсника Ивана Петровича, однозначно положительных результатов не давал. Если, конечно, не считать положительным результатом выход пациентки из апатии в злость. «Ванька доиграется когда-нибудь! – подумала она. Спорным моментом метода являлось ещё и то, что он сам реализовывал его на практике, никому не доверяя такое» тонкое дело».
Ей вспомнилась ещё одна однокурсница – её подруга Ленка – работавшая под творческим псевдонимом Алёна, которая также никому не доверяла практическую часть своего дела, занимаясь, по её же выражению, «сексуальным просвещением мужского населения страны». Несколько лет назад её чуть было не привлекли за совращение несовершеннолетнего, после чего Алёна быстро выскочила замуж за, видимо, уже достаточно сексуально просвещенного американца и уехала с ним в Америку. При редких созвонах по видеосвязи, Ленка – теперь уже Хелен – выглядит прилично и напоминает отчаянную домохозяйку с кучей детей и клерком мужем. А вот у Людмилы личная жизнь не задалась. Она, как сапожник без сапог, помогает другим строить отношения, а у самой даже нет на горизонте ни одного приличного кандидата в мужья. Не за Ваньку же, в самом деле, ей идти.
