Кантарал, столица Денвирской империи – огромный мегаполис, где все больше, чем в крупном, но провинциальном Ронгарде. Роскошные улицы и дворцы еще умопомрачительнее и дороже, а бескрайние трущобы и рабочие кварталы еще унылее и многолюднее. Самые богатые и знатные жители всей империи стекались в столицу на великосветский сезон. Крупнейшие предприятия распахивали свои двери для сотен служащих. Здесь действовали явные, а порой и тайные механизмы, управляющие судьбой империи.
Один из таких механизмов вращался ночью в одном, совершенно не примечательном доме на окраине столицы. Просторная, но обветшалая комната, со следами грязных засаленных обоев на стенах, выглядела бы заброшенной, как и весь дом, если бы не десятки странных причудливых приборов, расставленных тут и там и соединенных в единый нечеловеческий механизм. Никель и хром. Стекло и сталь. Причудливой формы ампулы, лампочки, перемигивающиеся цветными стеклами, и фантасмагоричные медные пружины, по которым пробегали электрические разряды.
И запах крови. Металлический. Удушающий. Вездесущий. Кровь. Живая человеческая кровь бежала по венам этого механизма. Выпаривалась, смешивалась, взбалтывалась, нагревалась и охлаждалась. А в центре всего этого научного священнодействия были трое. Высокий, худой, как палка, мужчина в белом халате с тонкими руками и ногами, двигающийся, словно насекомое на своих членистых лапках, священнодействовал со всеми этими приборами, постоянно отслеживая сотни датчиков и лампочек, сигнализирующих ему о слаженной работе его устройства. Двое других лежали, подсоединенные к адской машине. Как отличались эти двое!
Один, тощий, с серой кожей и изможденным от голода и пыток лицом и телом, едва дышал на деревянном операционном столе, к которому был прикован кожаными ремнями. К его рукам тянулись хищные щупальцы устройства, воткнутые в вены на обеих руках. Машина с противным скрежетом поворачивала свои механизмы и без устали выкачивала из него кровь. Человек был без сознания.
Второй лежал на кушетке, выполненной не иначе, как в знаменитой мастерской Чиппендейла во времена его наивысшей славы из редких пород аметистового дерева. Его дородное, пышущее здоровьем розовое тело облачено в халат из плотного омнистанского шелка с золотым тканым узором. Холеное, гладко выбритое лицо было скрыто карнавальной полумаской из черного бархата. Все в этом теле и его обладателе свидетельствовало о большом здоровье и огромном достатке.
