«Жизнь дана человеку в виде займа, а не вечного дара» – вряд ли историк Публий знал, что его мудрость переживет века, неоспоримой истиной снова и снова разбивая мечты людей о вечной жизни. Мы так боимся смерти, что порой именно этот страх руководит нашей действительностью. Оглядываясь назад, в сожалении о пережитом, или всматриваясь вперед, в ожидании последнего вздоха, фокус реального здесь и сейчас остается совсем размытым. Мы так упорно пытаемся победить Смерть, что в борьбе до конца и не понимаем, на что потратить отвоеванные секунды, минуты, часы или даже годы.
Что если в один миг борьба между Жизнью и Смерть закончится? Уйдет ли пресловутый страх? Станем ли мы свободными, или в силу привычки вместо второго шанса начнем сожалеть о первом неудачном? Найдем ли мы новый смысл жизни или вся наша сила была в этой бессмысленной заранее проигранной борьбе? Существует ли Жизнь без Смерти…
– Больше мне не звони! – кричала я в трубку, даже не волнуясь, что шум разбудит домочадцев. Сейчас меня действительно мало что волновало, кроме очередной ссоры с Димой. – Я разве неясно изъясняюсь? Чертов кабель. Не хочу больше слышать твой мерзкий голос.
– Милая, давай ты успокоишься, – раздраженно отвечал парень. – Ты сейчас слегка не в себе. Выспишься, а когда завтра мы увидимся, то сможем поговорить как разумные люди.
– Засунь свой разум знаешь куда!? Нужно было шевелить этим разумом до того, как облизывать накачанные вареники Жанну у меня на глазах!
– Ты все не так поняла…
– О, неужели, – прошипела я. – И то, как ты, по-хозяйски, лапал ее грудь мне тоже привиделось? Думаешь, мне стоит сходить к окулисту? Потому что эти шары с пушапом было видно даже с космоса.
На другом конце стояла тишина. Ну наконец-то ему нечего было сказать. А я уж подумала, что совсем растеряла свое красноречие.
– Мы обсудим все завтра, когда ты отойдешь, – спокойно произнес Дима. Этот ровный уверенный тон злил меня даже сильнее, чем его абсолютная уверенность в своей правоте.