Алар ходил возле привязанного к стулу синекожего, крепкотелого харата. Некий Тарх, мелкий торговец оружием, который последним видел принцессу, безвестно пропал в южной столице, куда отправился с товаром. Вполне возможно, что пустынные разбойники соблазнились на клинки из чистого металла, которые торговец хотел продать до сезона засухи. Но вот буквально тризу назад, его доследчики объявили о появлении торговца в Хайтунге. Начальник королевской охраны мысленно поблагодарил Великую Проматерь, обещая ей богатые дары по возвращении на Арменею.
– Тебе лучше ответить на мои вопросы, – обратился эрониец к торговцу, вглядываясь в его ухмыляющееся, изуродованное шрамами лицо.
– А то что?
Эрониец сузил глаза и слегка склонил голову набок, отчего длинные черные волосы, стянутые в высокий хвост, легли на плечо.
– Где девушка, которую видели рядом с тобой? – с большей настойчивостью спросил высокий эрониец с невероятно красивыми, по женственному тонкими чертами.
– Не понимаю, о ком ты.
– Великолепно понимаешь, – понизил голос Алар, – но если так настаиваешь, я освежу твою память.
Он снял с пояса сложенный короткий хлыст, и поднял им подбородок харата.
– Ты действительно хочешь, чтобы я применил силу?
– Уж не муж ли ты ей, раз так рьяно ищешь ее? – внезапно поинтересовался торговец.
– Да знаешь ли ты, кто она?! – начал эрониец, но вдруг резко замолчал. – Если желаешь сохранить свою жалкую жизнь, рассказывай все, что тебе известно о белокожей леоре.
– И не подумаю, – заявил наглый торговец, – пока не узнаю, что тебе нужно от беглянки.
– Откуда знаешь, что она беглянка?
– Темноволосая красавица так торопилась, словно за ней гнались прислужники Темного Нарона. Любопытно, кого она так боялась, что отправилась в самое пекло Эрлевана?
– Предоставь это мне, Алар,– вдруг раздался властный голос за спиной начальника стражи, отчего тот удивленно обернулся и, увидев вошедшего, тут же подчинился, шагнув в сторону.
Тарх с интересом рассматривал новое лицо, невольно проникаясь уважением и даже неким страхом к переступившему порог его дома смуглому эронийцу. А он, повидавший немалое, редко когда испытывал это презрительное чувство. Незнакомец, одетый в боевое облачение, явно привык к немедленному подчинению и заведомо внушал подспудные опасения.