-Кто такие?. – Наставив на всадников арбалеты, из бойниц подозрительно выглядывали стражники.
-Ясуф дой Рульчи Болаф, – с достоинством ответил на векридском северянин, – С труппой знаменитых Аганских танцоров.
-Какой ты Ясуф, – презрительно скривился толстый стражник. – Ты врожденный северянин. И говоришь по-нашему чисто. Наверное, ландийский шпион.
-Я родился в Векридии, – спокойно пробасил Болаф, - но в юности попал в Агану и там женился. И взял имя тестя, Ясуф дой Рульчи Келима. А сейчас по его поручению вожу по столицам труппу танцоров. Лучших в мире. В Тумастане мои козочки танцевали для великого шейха.
-И этот старый развратник их отпустил? – недоверчиво хмыкнул охранник, – Сдается мне, ты нас за дураков принимаешь.
-А как бы он нас задержал, если мой тесть поставляет ему самые лучшие вина Аганы? – Высокомерно бросил Болаф. – Что старый шейх без ума от красавиц, знают все, но о том, что он и дня не может прожить без бокала хорошего вина, догадываются тоже многие.
-Ладно, а документ у тебя есть? – желчно поинтересовался стражник, вовсе не желавший зазря слезать со стены, - а то сказать можно все, чего только захочется.
-Конечно, – Фыркнул Болаф, - Разумеется, есть, а куда сейчас без документа? И печати на нем есть и Аганские и Тумастанские. Мы ведь прямиком из Сайтары.
Он неспешно расстегнул узорную аганскую куртку, отстегнул от пояса медный футлярчик и открутил крышечку. Из футлярчика показался кончик шелкового рулончика, и стражник, тяжело вздыхая, поплелся к лестнице.
Придется проверять, никуда не денешься. Ведь вчера только скандал был. Продержали они полдня под воротами какого-то хлюпика, а он оказался племянником главы торговой гильдии. Тот со злости начальнику и пожаловался. Не мог с ними по-хорошему решить. Хоть и нет у них таких доходов как у него, но люди они вовсе не бедные. Да и когда плохо жилось тем, кто кормится с ворот? Или с дороги.
Стражник открыл окошко, взял шелковый лоскут и, усердно шевеля губами, начал разбирать написанное.
-Болаф, – Капризно спросил по-агански звонкий голосок, - Ну, когда мы, наконец, поедем? Я уже устала тут сидеть.
