На самом деле причиной всему послужило ничем не примечательное окно. Лет двадцать назад кто-то наспех покрасил его грязно-белой краской, впоследствии осыпавшейся с отсыревшего дерева нелепыми бесформенными лохмотьями. Мне было четырнадцать, когда наше семейство наконец-то переехало из военного общежития в отдельное жилье. Новая квартира казалась роскошной: целых три комнаты. Большая досталась родителям, комнату поменьше определили Сашке и Борьке, младшим братьям-близнецам десяти лет от роду, меня поселили в самую маленькую, узкую и темную, похожую на трубу. Я была счастлива.
В то время спальные районы Санкт-Петербурга росли, как поганки после сентябрьской мороси. Сложно было даже представить, что буквально полчаса езды на метро – и ты в совершенно другом мире. Запах гранита, тяжелые воды Невы и балтийский ветер. Совсем рядом Эрмитаж отражается в тяжелых низких тучах, а за кулисами Невского проспекта каждая парадная, каждый колодец хранят тени тех, кто играл главные роли в самых важных спектаклях за последние двести лет.
Хотя хватит уже слюнявой лирики, вернемся к новейшей истории. Какой-то гений советской архитектурной мысли построил безликую пятиэтажку практически в двадцати метрах от хирургического корпуса большой городской больницы, а может, и наоборот – больницу около дома, что, собственно, не принципиально. И так уж было суждено: окно моей комнаты располагалось как раз напротив операционных блоков.
В отношении учебы я представляла собой заурядную скучно-терпеливую отличницу. Из папиного: Ленка все задницей берет – зубрила. Мой рабочий стол поставили около того самого облезлого окна, помыть и перекрасить которое не успели: отец не был поборником закаливания и тут же, поскольку вселились мы зимой, заткнул рамы ватой и заклеил их несметным количеством слоев бумаги. Довершала композицию профилактически-лечебная инсталляция из алоэ и герани в ужасных коричневых горшках – самый яркий образ социалистического подоконника. Все имело высший смысл, ведь каждая простуда единственного отпрыска женского пола становилась в нашей семье событием значительным и печальным.
