Жизнь складывается из дней и ночей. Днём мы учимся, работаем, чем-то наполняем свой желудок, чтобы хватило сил дожить до следующего дня, ну а назавтра опять всё то же самое. Однако ночью происходят события, которые не в состоянии предсказать воображение, и даже самый изощрённый ум теряется в догадках. Это как сон, где властвует совсем иная логика, где каждый сам по себе и творит в кромешной тьме свою историю, историю своей несбывшейся судьбы. Здесь можно совершить самый отвратительный поступок, а наутро обо всём забыть. Здесь можно быть безрассудно смелым без опасения получить тяжёлое увечье или даже пулю в лоб, а можно сломя голову бежать при виде уличного хулигана, и никто не назовёт вас трусом. Ещё можно вернуться в прошлое, пообщаться с теми, кого рядом с вами уже нет, а если надоест, уйти не попрощавшись. Да, ночью можно всё, но только если очень повезёт.
Этот день прошёл, как всегда – не то чтобы блекло и уныло, но без некой изюминки, которая придаёт смысл моему существованию среди себе подобных. Даже случайная встреча с симпатичной девицей лицом к лицу в толпе, будь то в метро или в электричке, может на какое-то время изменить жизнь, вселив надежду на более близкое знакомство. Впрочем, я к незнакомкам не пристаю, да и они ко мне не слишком расположены – всему виной мой неприступный вид, однако невдомёк девицам, что это лишь некий защитный механизм вроде скафандра для пожарного или астронавта. Есть опасение, что без него как пчёлы на мёд слетятся, а тогда конец холостяцкой жизни – непременно претензиям одной из них уступлю, чтобы покончить с этим мракобесием. Тут я слегка утрирую, ясно же лишь то, что стою в позе бронзового памятника, прислонясь к двери или держась за поручень – только бы свою остановку не проспать.
Вот так, в полудрёме, в плену ночных видений приходится тащиться на другой конец Москвы и всё только для того, чтобы услышать нагоняй от начальника за очередное опоздание, а в конце месяца получить вознаграждение за доблестный труд во славу нашего Отечества. Можно подумать, что без моего участия здесь всё рассыпется, как будто именно я и есть то самое звено цепи, деталь громоздкой и неповоротливой машины, без которой остановится процесс делопроизводства. Впрочем, я в это понятие вкладываю более широкий смысл, нежели написание никому не нужных текстов.
