1
В замке готовились сжечь ведьму. Помост из дубовых досок возвышался в глубине маленькой площади, ближе к каменным стенам. Факела выхватывали его очертания мерцающим светом. Что там происходило на самом деле, отсюда мне не было видно. Я даже не понимала, началась уже казнь или нет. Толпа зевак плотной массой теснилась к помосту. Задние напирали, пытаясь пробиться вперёд. Передние давили на задних, не имея особого желания оказаться в огне. Огня ещё не было, но толпа в напряжении ждала.
Слева ко мне прижалась худая женщина в тёмном платье. С руки её свисала корзина и больно давила в моё подреберье. Горка немного увядшей зелени напомнила мне, что я не купила продукты на ужин.
Толпа замерла, гул её стих. На помост взошёл инквизитор. Он начал читать приговор. Вначале неспешный, невнятный голос его набирал обороты, как будто ему прибавляли громкость:
– И нет ей пощады! Гореть ей вовеки! Держите её!
И я вдруг осталась одна.
– Держите её! – заорала толпа. – Допрыгалась!
– Что это значит? – не поняла я.
Ко мне побежали какие-то люди. Они схватили меня и потащили к помосту.
– Вяжите её! Факела! – вопил инквизитор.
Граф въехал на площадь на белом коне. Широкие плечи, гордая посадка. Взгляд его был суров и грозен.
Подковы коня выбивали искры из мостовой. Толпа расступилась. Схватившие отпустили меня.
– Ты не посмеешь! – прошипел инквизитор.
– Верь мне и ничего не бойся, – граф смотрел на меня и протягивал руку.
Корзина упала на мостовую. Худая женщина в тёмном платье испуганно перекрестилась.
Я открыла глаза и не могла понять, что происходит вокруг.
Аэропорт, я сижу на скамейке, в руках документы. Мне только что снился кошмар. Надеюсь, что я хотя бы не кричала. Желающих улететь было немного, но всё же…
Наверное, обошлось без криков. Никто не оборачивался и на меня не смотрел. Народ перед стойкой регистрации таял. Теперь там остались лишь муж и жена, два австрийских бюргера, или как они там, в Австрии называются.
Бюргеры, несмотря на то, что были австрийцами, вели себя вполне по-немецки. По очереди доставали паспорта, внимательно, без тени улыбки читали бумаги, расписывались и сверяли ещё раз. Наконец, они спрятали документы, каждый в свою сумочку. Она в дамскую, болтающуюся под рукой. Он в маленький рюкзачок. Двигались они слаженно, как две рукоятки какой-нибудь кухонной машины. Например, мясорубки. Если, конечно, у мясорубки может быть две рукоятки. Одна рукоятка поднималась бы вверх, другая опускалась вниз.
