– Елизавета, еще раз повтори то, что я тебе сказала!
Женщина кричала, глядя на свою дочь, абсолютно не думая о том, что в соседней комнате сидят родственники и все слышат. Она выйдет из комнаты Лизы и с добродушной улыбкой позовет всех пить чай с медовиком, ведь сегодня день рождения. И мать не заботило то, что именинница стояла перед ней и всеми силами старалась не разрыдаться.
– Мам, я уже повторила, зачем ты заставляешь меня?
– Не хочу слышать лишние слова, говори то, что должна!
Заправив прядь русых волос за ухо, Лиза выдохнула, прикрывая карие глаза недлинными ресницами, чтобы предательские слезы не вырвались наружу. Лиза старалась сделать выражение лица максимально безразличным, но уголки губ настырно ползли вниз, словно мышцы лица протестовали, не хотели притворно улыбаться. Безвольно опустив руки, девушка отвела взгляд от матери и зашевелила губами:
– Я отдам тебе все подаренные деньги, не оставлю себе ни рубля, потому что я живу в твоей квартире и ем еду, купленную на твои деньги.
Этот момент Лиза хорошо запомнит. Он настолько врежется в память, что при одной только мысли о том, что нужно пойти поесть, девушку начнет трясти, она перестанет есть дома, будет обманывать мать, придумывая нелепые отмазки, что она перекусила у подруги, что поела в столовой, что зашла по пути к дедушке, лишь бы не слышать лишний раз то, что она сидит на шее, объедает мать.
– Вот и славно. Теперь вытри слезы и выйди к гостям. Не слышишь, как надрывается чайник?
Оставив в своей комнате мать, Лиза прошла на кухню, где сидела ее подруга – Соня Малышева. Меньше всего девушка сейчас хотела видеть жалость в глазах пришедших гостей. Лизе хотелось исчезнуть, либо чтобы у всех на время истерики матери пропадал слух, чтобы они не были невольными свидетелями той грязи, что вываливала женщина при любом удобном случае.
