Посетители немного расступились, и я увидела, кому он так заманчиво улыбается: Аллочке. Глаз друг с друга не сводят, щебечут о чем-то, сияя улыбками, стоя рядом с тренажером, вместо того, чтобы на нем заниматься. А зачем на тренажере-то? Вон, гораздо приятнее будет заниматься на Никите – МОЕМ Никите! – в душевых кабинках, куда они, взявшись за руки, нетерпеливо посеменили. Ну Никита! Погоди!
Посетители-то может и не заподозрили ничего особенного, но я-то точно знаю, ЗАЧЕМ ты ее туда увлек!
Потому что меня ты водил туда тоже, кобель!
Позабыв всякую гордость – да вообще позабыв, кто я такая и что здесь делаю – я устремилась в ту же дверь, что и любовнички. Черт побери, любовнички! Он мой любовник! Мой! И мой будущий муж!
Я решительно прошагала между двумя рядами закрывающихся душевых кабинок. Однако, если наклониться, можно было заглянуть под дверь и увидеть ступни и понять, есть ли там кто-нибудь.
За некоторыми из дверей шумела вода. Заглянув под двери нескольких кабинок, я дошла до самой дальней и, наконец, обнаружила не одну, а две пары ног.
И словно с катушек слетела.
Лупанула со всей дури ногой по хлипкой двери, не жалея новых кроссовок, и заколотила в нее кулаками.
- Ах ты кобель! – заорала я во все горло, дернула ручку дверцы, но та была заблокирована изнутри. – Открывай, кобелина! Блядун проклятый! Никита! Ни-ког-да не про-щу! – колотила я в дверцу руками и ногами, перепугав не только чертовых амантов, но и всех посетителей, притихших в своих кабинках.
- А ты, Аллка, лучше мне вообще на глаза не попадайся! Ненавижу тебя! – не успокаивалась я. – Что притихли, сволочи! Ненавижу!
Я в очередной раз стукнула кроссовкой по дверце - и как она с петель не слетела? – и развернулась, чтобы убраться восвояси. Все равно ничего не добьюсь. Хоть пар выпустила…
Но не успела и нескольких шагов ступить, как резко развернулась обратно.
- У меня для тебя есть подарочек, гадина! – оповестила я, на ходу роясь в сумке. Нащупав то, что искала, я вынула коробок с петардами, чиркнула сразу несколькими о терочную поверхность, бросила в обычный целлофановый пакет и зашвырнула под дверь их кабинки. – Празднуй победу, подстилка!
