Ирина медленно приходила в себя, ощущая, что ее руки и ноги связаны. Голова словно ватная, мысли мечутся, но ни за одну из них, нет возможности зацепиться. Тело словно в невесомости.
С каждой минутой, сознание возвращалось все больше и больше, Ирина приходила в себя и начинала ощущать свое тело.
Чьи-то сильные, горячие руки и довольно грубые, слегка влажные от пота, ощупывали ее юную грудь, сжимали соски. Она пыталась вглядеться, чтобы понять, что происходит, но ее глаза видели только темноту.
Ей было холодно и жутко. Ирина чувствовала, как ее тело покачивается в воздухе на каких-то веревках или цепях, которые довольно туго стягивают ее конечности. Трогающие ее ладони плавно переместились с груди на ягодицы, и сильно-сильно сжали их. Девушка дернулась, но почти сразу же осознала, что ее конечности зафиксированы и у нее нет, даже призрачной возможности освободиться из этого плена.
Она никак не могла вспомнить, что могло произойти, и как она оказалась в этом жутком положении и в этом непонятном месте. Чем больше чувства возвращались к ней, тем больше ныло тело и новые очаги боли давали о себе знать.
Она висела голой, со странным привкусом какой-то дряни во рту, между ног адски болело, словно ей натерли там наждачкой.
Она висела беззащитная в темной комнате. В жутком ожидании неизвестно чего. И совершенно не понимая, что больше ничего не контролирует… Что на ближайшее время, она превратилась в бесправную, бессловесную вещь общего пользования. Она этого еще не понимала, и осознание постепенно только начинало приходить.
Постепенно, глаза привыкли к потемкам и Ирина заметила, что в комнате вполне достаточно освящения, чтобы осмотреться. Но глаза все еще не слушались ее и она никак не могла разглядеть, что происходит дальше полуметра от нее.
Внезапно, к ней подошел мужчина, слегка подрачивая свой член, и напугав несчастную. Он уперся своим инструментом ей в рот и стал водить им по ее губам, наклоняя голову несчастной все ниже и ниже. Веревки не давали простора для маневров и Ирине пришлось не сладко, когда мужчина чуть ли не повис на ней, желая опустить ее голову ниже.
