Я стою перед ним в майке на одно плечо и коротких шортах, за которые бабушка отходила бы меня по самому мягкому месту. Как раз за то, что оно не очень-то прикрыто. Держу в одной руке елочный шар, в другой – кружку с глинтвейном. Волосы собраны в небрежный пучок, ноги сунуты в вязаные гольфы с помпонами.
На весь дом гремит ритмичная музыка. В камине потрескивают дрова. С кухни тянется аромат яблок и корицы. А за окном хлопьями сыплет снег. Максимально уютная атмосфера в преддверии Нового года. За исключением его…
Голубые глаза под низкими бровями начинают дырявить меня невидимыми иглами. Губы в окружении ухоженной щетины сжимаются до размера тонкой полоски. На лбу углубляется вертикальная складка. Он в ярости, и это еще мягко сказано.
Высокий, впечатляюще крепкий и ледяной.
От одного лишь его взгляда я не могу пошевелиться.
И хотя нас разделяет половина просторного холла, ощущение, словно я в миллиметре от него. Задавленная его сосущей энергетикой, медленно превращаюсь в букашку.
– Ты кто? – со скрипучей безжалостностью обращается он ко мне.
Я аж дар речи теряю. До чего же колючие эти льдинки вместо глаз.
– Это вы кто? – все же смелею под легким градусом пряного напитка.
– Хозяин дома, – сурово и безапелляционно.
А вот это неожиданно.
Я хмурюсь, глядя на него скептически. На грабителя точно не похож. Уж слишком хорошо одет, и весь холл пахнет его дорогим парфюмом. Да и сумел же он как-то открыть ворота и парадную дверь, не активировав сигнализацию. Значит, имеет ключи.
– Судя по всему, – начинаю я искать объяснение произошедшему, – вас не известили. Видите ли, я арендовала этот дом у хозяйки. До третьего января, – уточняю сразу все свои права.
– А хозяйку не Олей зовут?
– Ольга Сергеевна.
Он вдруг усмехается. Дерзко и язвительно.
Ногой откатывает от себя чемодан на колесиках, достает из кармана заснеженного полупальто мобильник и выискивает чей-то номер.
Мы оба молча ждем, когда отзвучат нудные гудки, но на звонок никто так и не отвечает. Повторять дозвон он не намерен, поэтому опять переключается на меня.
– Договор аренды, – требует, не постеснявшись сделать призывающий жест пальцами, будто я просто обязана немедленно вложить в его руку документ.
