Рада
– Я согласна на твои условия.
Мои тихие слова отражаются от стен в полумраке его дорогого кабинета.
Выпаливаю их на одном дыхании сразу же, как только вхожу.
Боюсь передумать.
Но Давид – единственный, кому под силу остановить моего мужа.
Поэтому я пришла. Ради защиты.
Сердце вот-вот выпрыгнет.
Давид лениво поднимает взгляд из-за ноутбука. Откидывается на спинку кресла, и я сжимаюсь, пораженная его ощутимой даже на расстоянии аурой. И цепким взглядом холодных глаз.
Там на секунду вспыхивает усмешка, но тут же сменяется бездушным жестким выражением.
– Подойди, – уверенно и спокойно произносит мужчина, и это слово будто физически касается меня. Заставляя ощутить все грани его власти. Влияния, которого побаиваются в нашем городе все.
Стоит только произнести имя Давида Когана, как любой вопрос мгновенно разрешается. И вряд ли кто-то не побоится встать у него на пути.
Мне приходится сделать шаг, который дается с трудом.
Еще один.
Следом третий.
Огромный некогда кабинет превращается в слишком маленький, чтобы вместить нас обоих.
Но у меня нет другого выхода.
Или с НИМ, или…
Давид не сводит с меня тяжелого взгляда.
Ткань платья вдруг становится предательски тонкой, и мне хочется прикрыться, несмотря на довольно закрытый фасон.
Последний шаг никак не дается.
Но мужчина неожиданно тянет меня на себя, и я, сдержав крик, падаю ему на колени, ощутив под собой его каменную твердость.
От него приятно пахнет. Свежестью, едва уловимыми нотками парфюма и терпким мужским запахом.
А еще опасностью.
У меня почему-то подгибаются коленки.
Закусываю губу, чтобы не показывать страха.
– Ты ведь понимаешь, что это значит? – уточняет Давид своим низким чарующим голосом.
Я часто киваю, потому что не в силах произнести хоть что-то.
Гулкий пульс отражается ударами в висках, и я рвано выдыхаю, когда Давид укладывает свою крупную загорелую ладонь на мое бедро. Уверенно забирается под подол легкого летнего платья.
Инстинктивно свожу ноги плотнее.
– Ну же, девочка, – голос Давида не звучит даже обманчиво нежно. Этот мужчина холоден и расчетлив. – Ты знала, на что шла. И мои условия были вполне конкретны.
