Софи медленно подняла глаза от экрана компьютера, автоматически поправив выбившуюся прядь светлых волос из строгого рабочего пучка. Ее пальцы, привыкшие к бесконечному стуку по клавиатуре, потянулись к вискам, пытаясь размять ноющую головную боль – верную спутницу последних трех лет в "Harrington & Co". Глаза горели от восьмичасового напряжения перед монитором, и она потянулась за глазными каплями, которые всегда держала в верхнем ящике стола, рядом с пачкой обезболивающего и мятными леденцами от стресса.
За окном нью-йоркские небоскребы постепенно загорались вечерними огнями, окрашивая стеклянные стены офиса в теплые золотистые оттенки. Воздух в помещении был спертым, пропитанным горьковатым ароматом кофе из автомата и едва уловимым запахом усталости – смесью парфюма коллег, бумаги и пыли от принтеров. Наконец-то пятница, – подумала она, чувствуя, как напряжение последней недели медленно отпускает. Коллеги один за другим покидали свои кабинеты, торопясь домой или в бары на Манхэттене, но Софи задержалась – как всегда.
Она украдкой взглянула на часы – 19:17. Достаточно.
С облегчением закрыв файл, она потянулась, чувствуя, как ноет спина после долгого сидения в неудобном офисном кресле. Я сделала сегодня очень много,– мысленно похвалила себя Софи, – закончила квартальный отчет, хотя сдавать его надо было только через неделю.Это было ее привычкой – делать все заранее, чтобы потом не нервничать.
Вставая, она поправила облегающую юбку-карандаш серого оттенка – фирменный дресс-код – которая неудобно задралась, обнажая колени. Ее черные лаковые каблуки тихо постукивали по мраморному полу пустого коридора, эхо шагов отражалось от стеклянных стен, создавая ощущение, будто она идет по безлюдному лабиринту. Лифт, как назло, ехал медленно, и Софи ловила себя на мысли, что уже считает секунды, когда сможет наконец вырваться из этого места.
Да, платили хорошо. Очень хорошо.Но она ненавидела эту работу. Родители всегда говорили, что с такой профессией она никогда не останется без денег, что это самое главное. Но никто не предупредил ее, что в 32 года она будет тратить свою жизнь на бесконечные отчеты, офисный кофе и встречи, где ее мнение никто не спрашивал.
