Старый медный таз, слегка гнутый в районе стенок, был полон рудиментной крошкой. Поверху – слой чистой родниковой воды, мелко дрожащей от дыхания склонившихся над ней людей.
Тощий угловатый парень, почти подросток, аккуратно погрузил в воду пальцы, разгреб месиво и пристроил внутри стеклянный шарик, в котором клубился клок серого тумана. После разровнял поверхность и крепко ухватился за края, из-за чего его сосед был вынужден отодвинуться.
Дынко наблюдал, как волхв выпучил глаза и уставился в воду, краснея и потея от натуги. Краем глаза поглядывая в таз, Дынко ждал результата – паренек часто дышал, почти пыхтел, вода слегка колыхалась, но больше ничего не происходило.
– Ну? – в конце концов, спросил Дынко.
Волхв тут же опустил руки, а заодно и плечи.
– Не выходит, – нехотя признал очевидное.
– Почему?
– Не знаю… Раньше всегда выходило.
– Раньше – это под присмотром учителя? – невинно поинтересовался Дынко. Волхв понуро молчал.
– Потап… Потапка… Да пойми же – теперь ты у нас тут один самый страшный маг. Наша главная надежда узнать новости.
Парень глупо молчал, густо краснея и не зная, что ответить. Дынко он побаивался – мало того, что альфа и близкий друг Вожака, которому не раз жизнь спасал, так и вообще тут… главный.
Дынко тем временем рассеяно разглядывал остальные шары, сваленные кучкой. Туманом клубилась разнообразная информация, среди которой была и та, что получить иным способом невозможно – картинки пустынных пляжей, занятых дивами. Как теперь узнать, что именно там происходит? Может, времени совсем не осталось и дивы вот-вот появятся, и неизвестно теперь, что делать, а присланный волхв оказался ребенком, которого хочется побыстрее отправить назад в столицу, где безопаснее. Но нельзя.
– Ладно, слушай, – Дынко пока не знал, чем волхву можно помочь. – Сиди тут и пробуй! Получится – позовешь. И помни, Потапка… От тебя зависит, знаешь сколько? И помочь тебе тут некому, но ты уже постарайся… Потому что и нам тут помочь, кроме тебя, некому. Надеюсь, ты справишься, иначе… – душещипательная речь на мгновение прервалась, и парень съежился, ожидая чего-то страшного.
