Наталия Потапова
РОМАН ДЛЯ НЕЖНЫХ ЖЕНСКИХ ДУШ
Часть вторая
В Женеву пришла весна – солнечная, свежая, с долгими, неспешно тающими вечерами. Серый, живущий в раз и навсегда установленном ритме город менялся, хорошел на глазах. В сумерках на поверхности озера искрился, меняя окраску (с приходом тепла включали мощные прожекторы) сверкающий парус знаменитого женевского фонтана. Свежей яркой листвой покрылись старые, в несколько охватов деревья, газоны в одночасье проросли густой травой, пропитанной веселой мозаикой разноцветных примул. Над зазеленевшими лужайками, щедро обрызганными сгустками лиловых и фиолетовых крокусов, над шеренгами молочных и бледно-желтых нарциссов был разлит слабый, но устойчивый цветочный аромат. Предрассветную тишину просыпающегося города разрывало веселое птичье разноголосье, сменившее тревожную перекличку ночных птиц.
Окно в спальне Ольги, как и в большинстве многоквартирных женевских домов, выходило во двор. Жильцам дома сказочно повезло – в квартале сохранили часть старинного парка, которая стала их двором. Парковки запретили, и единственным нововведением стали асфальтовые дорожки. Несколько огромных лип и две развесистые черные ольхи, увитые вечнозелёным блестящим плющом, заполняли все внутреннее пространство. С наступлением тепла открылись полные семян ольховые шишечки; белки и птицы, обитающие на деревьях, старались не упустить такое замечательное угощение. На ночь Ольга оставляла окно приоткрытым – из двора тянуло свежестью, запахом древесной коры и мокрой земли. Вот и сегодня ее разбудило мелодичное, чуть хрипловатое воркование горлицы, укрывшейся в ветвях старого дерева. «Ухуху-ухуху– ухуху …». Воркует, красавец молодой, подружку зазывает, настойчив в сладких обещаниях…
Сбросив одеяло, Ольга потянулась, сделала несколько дыхательных упражнений и соскочила с кровати, хотя можно было еще поваляться – ведь воскресенье! Прошлепала босиком к окну и, прикрывшись шторой, прижалась лбом к стеклу, пытаясь разглядеть птицу. «А-а, – покачала головой. – Вот ты, сизый, где спрятался». Легонько постучала по стеклу, но самозабвенно воркующий голубь ее не услышал. «Ишь как старается, без пауз, словно звукозапись включил!»
