Картина, представшая перед глазами, заставила его грубо выругаться.
– Что тут происходит? – Юлиан замер на пороге, обводя комнату ледяным взглядом.
Крови было много. Очень. Стены забрызганы, на полу разводы. Кровать опрокинута, матрас порван. Кресло и столик безжалостно разломаны чьей-то рукой.
Посреди комнаты стоял обнаженный вампир с эрегированным членом. На груди – глубокие царапины, на лице – смертельный оскал. Удлинившиеся клыки не скрывали его намерений.
– Я её порву! Порву! – прорычал вампир, брызгая кровью.
Юлиан медленно кивнул. Ему было плевать, что там говорит этот ушлепок, решивший устроить в его клубе погром. Он мог допустить некий беспорядок от друзей, от vip-клиентов. Но не от непонятного клиента, который не смог справится с шлюшкой, снятой на ночь.
Если потревожили его, Хозяина, на то должна быть веская причина.
– Я спрашиваю последний раз: что здесь происходит? – спокойный голос Юлиана не предвещал ничего хорошего.
Вышибала, стоявший в дверях, поморщился. Хозяин на грани. Ему ли не знать, как Юлиан Джаджен, не мигая, не делая суетливых движений, без труда разрывал на части зарвавшихся вампиров, дампиров, демонов. После чего то, что от них оставалось, вышвыривали на помойку, где и было их место.
Сейчас новый клиент грозился пополнить их ряды.
– Она! – снова зарычал тот и ткнул пальцем куда-то в угол. Туда, где стояла перевернутая на бок кровать, точнее, то, что от нее осталось. – Вместо того чтобы раздвинуть ноги и отсосать, она набросилась на меня! Я требую…
– Пасть закрой.
Негромкий приказ, как ни странно, сработал. Вампир, видимо, попался не из тщеславных, и почувствовал скрытую угрозу в голосе Юлиана. Рисковать своей шеей ради шлюхи? На хрена? Обнаженный вампир сжал руки в кулаки и шумно задышал.
Юлиан, опираясь на инкрустированную драгоценными камнями трость, обошел кровать.
И увидел картину, которую, в принципе, ожидал увидеть. Девушка пряталась за кроватью. Сидела тихой мышкой и дышала через раз. Она забилась в угол, присела на корточки и прислушивалась к тому, что происходит в номере. Порванные цепи наручников, болтающиеся на руках, и кожаные путы на лодыжках дополняли картину.
