- Захара, Захара! Брось эти пироги, иди быстрее в зал там Василь к пришлому человеку пристает. А у него-то морда поболее, чем у кузнеца. Как бы нам сейчас всю мебель не поломали. А то чую головы бедовые у обоих.
- Фёдор, да сколько же можно! - возмутилась Захара, переставляя большую сковороду с раскаленной печи на специальный каменный выступ. В кухне витал ароматный запах жареных пирожков с капустой. Как раз успела подрумяниться очередная партия пирожков, прежде чем на святая святых – кухню, забежал взволнованный дед Фёдор. - Я тебе говорила, чтобы не подпаивал в моей харчевне из-под полы тех, кто сюда приходит? Сбывай свой злачный товар в другом месте, а у меня заведение приличное! Взял моду, сам за душу заложить не прочь, и другим свое пойло продаешь. Я тебе, что мало плачу? Сюда только покушать приходят, отдохнуть, ну и, как Люк по вечерам на гуслях играет и поет, послушать. Ты зачем кузнецу горькую наливал? - сердито проворчала Захара, бросив хмурый взгляд на Фёдора.
Фёдора она полгода назад к себе работать взяла, когда дело ее хоть малый, но доход приносить стало. Дед Федор, что родной ей, с ее покойной бабкой дружил.
Самой становиться за прилавок или кого из помощниц ставить, дурное дело. Посетители к ним, как правило, мужского полу захаживали, руки не распускали, да порой такими взглядами провожали, мороз по коже, жуть. Одним словом неуютно, ну и кто знает, что в голове у другого человека творится, какие там тараканы бегают? Да какого размера эти насекомые? Вот вроде знаешь человека, ан нет, сейчас, он так себя ведет, прилично, а через пять минут решит, что ему больше дозволено, руки распускать станет. Нет, Захара то за себя постоит, да и за девчат тоже. Но ведь лучше когда тишь, да гладь, без скандала. Вот за прилавок в своей харчевне и поставила деда - Фёдора. Так меньше соблазнов, тише, спокойнее ей и ее помощницам и он при деле.
Правда, случались случаи, когда без ее вмешательства утихомирить разбушевавшихся гостей не получалось. Мужики народ особенный, со своим мировоззрением, могли часто в спор, какой вступить, головы горячие, порой свою точку зрения предпочитали не в праздной беседе доказывать, а с помощью кулаков. Вот тогда она подхватывала свою боевую поварешку, отправляясь вершить подвиги с правосудием, на свое разумение. Всерьез, конечно, никого не била, прекрасно понимала, что хоть силы у нее много, но супротив сильного мужика это мало поможет. Может, к ней уважение особое было, может просто с бабой связываться не хотели, а может слава о ней дурная ходила, ну и то, что заведение у неё не питейное было, тоже роль свою играло. Все в курсе, что у хозяйки харчевни "Три кота", нрав крутой, характер сложный, а рука тяжелая. В общем, достаточно было просто пригрозить поварешкой и как-то все само собой на нет сходило. Особо обиженные посетители, пару дней стороной ее харчевню обходили.
