Машина доктора Каневского остановилась у подъезда обычного кирпичного дома в пять этажей, где Дарья Андреевна Ольховская жила с самого рождения с сестрой и родителями.
– Даша, ты в порядке? – поинтересовался доктор, всю дорогу соблюдая молчание по её просьбе.
– Уже приехали? Извини, задумалась. Знаешь, я так ждала этой встречи, а теперь не знаю, выдержу ли я ещё один удар. Что, если она начнёт с обвинений, я не выдержу и сорвусь, как сегодня? И отменить встречу нельзя. Это будет полным признанием вины в случившемся.
– Хочешь, я останусь на часок, а потом уйду?
– Спасибо. Я должна это сделать сама. Завтра буду во время. Спасибо за доставку. Пока. – Дарья Андреевна вышла из машины, поднялась на третий этаж. Квартира её встретила тишиной, к которой она так привыкла за десять лет и которую любила. Вымыв руки, достала из шкафа успокоительную настойку, разведя в воде не 20, а 30 капель и услышала звонок. – Входи, Варенька. Проходи, присаживайся или осматривайся и дай мне пару минут. Я только что вошла.
– Я видела вас в окно и всё знаю. Не успели переступить порог и уже пьёте, – с вызовом сказала четырнадцатилетняя Варя.
– Зря ты так. Тебе запах корвалола ни о чём не говорит? – Дарья присела в кресло. – Всего не знаю даже я, но обещаю выслушать тебя и ответить на все твои вопросы, если ты, конечно, не ссориться пришла. – Она выпила настойку и прикрыла глаза, вспомнив вчерашний телефонный разговор с дочерью. Через пару минут открыла глаза и посмотрела на дочь, прекрасно понимая, как непросто девочке принять то, к чему она не готова. Ей хотелось прижать её к своей груди, как в детстве и не отпускать никогда. «Пока она сама не поймёт, что я её не бросала и не предавала – я должна ждать. Ждать я умею», – пронеслось в голове.
– Вам лучше? Сложная операция?
– Ты можешь не понять, но я попробую объяснить. Твой вчерашний звонок был только началом возврата в прошлое. Я не буду оправдываться и доказывать, что я хорошая, но и таких слов я не заслуживаю. Сегодня в больницу привезли троих пострадавших в ДТП – родители и сын двадцати четырёх лет. У парня серьёзные травмы, а в них ушибы и ссадины. Холёная дама мало изменилась. Я узнала её сразу, а фамилия не оставила сомнений. Дама, которая сломала мне жизнь просто потому, что считала своего сына неприкасаемым. Это она отправила меня за решётку, как злостную уголовницу, лишила меня мамы, и косвенно помогла мужу увезти дочь. Теперь передо мной лежал её сын, который нуждался в помощи, а я не могла ему помочь. У меня тряслись руки, я была на грани истерики. Теперь она не грозила, а умоляла спасти сына. Я имела право отказаться от операции, но долг перевесил ненависть, когда услышала фразу «остановка сердца». Я не хочу сказать, что я очень крутой врач или волшебник, но кое-что у меня получается. Ты знаешь, о чём я думала, заканчивая двухчасовую операцию? О том, что этот парень не отвечает за поступки матери. Ему в то время было лет 13-14. Парень будет жить, хотя состояние тяжёлое. Его отец заходил ко мне после операции. Сейчас он большой чиновник. Я коротко объяснила ему причину своего поведения. Мой обидчик, а его пасынок умер пять лет назад от передозировки.