Ещё один месяц позади, недели, слившиеся в одну, стёршиеся из памяти, никогда не существовавшие, и впереди всё та же необъятная пустыня бессмысленных дней.
Всё чаще я чувствовала приступы мелочного раздражения по отношению к Артёму. Что бы он ни сказал, как бы ни посмотрел и что бы ни сделал, мне всё не нравилось. Я находила себе кучу разных занятий, лишь бы не сидеть в отеле, не попадаться ему на глаза. Боролась со скукой и депрессией единственным доступным мне способом – с головой погружалась в работу.
Чаще, чем это было на самом деле нужно, ездила на рынок за закупками. Отбирала (как им казалось) хлеб у горничных, перестилая кровати, собирая листья на лестнице, развешивая на просушку белье. Нарочно включила в меню незнакомые поварихам блюда, чтобы как можно больше времени проводить в кухне за готовкой. Много гуляла или ездила по городу, выбиралась побродить по заповеднику. Завтракать, обедать и ужинать я предпочитала где угодно, но только не в своём ресторане. Сначала объясняла это тем, что изучаю меню конкурентов, потом тем, что не могу сидеть на одном месте и что мне нужна смена обстановки. Когда Артём просил взять с собой и его, говорила, что мне нужно побыть в одиночестве, что собираюсь почитать книгу или придумывала другие отговорки.
Отчасти моя раздражительность была обусловлена тем, что и ночью мне не было покоя. Как бы я хотела вернуть то время, когда засыпая, я просто проваливалась в небытие, а наутро вставала со свежими отдохнувшими мозгами! Ну или хотя бы то время, когда, закрывая глаза, я знала, что меня обязательно утянет в какой-то другой мир и будет протаскивать через самые разные истории и обстоятельства. Все эти ночные путешествия по лабиринтам собственного разума выматывали, конечно, страшно, не физически, а психологически, ведь сознание моё даже во сне оставалось при мне и решало разнообразные задачи, но мне это даже нравилось. Во-первых, казалось, что я провожу важную работу по самоисследованию, а во-вторых… Ну это же было дико интересно!
Осознавая себя во сне, я видела вокруг мир, который в вопросах реалистичности ничем не уступал настоящему миру, а иногда и превосходил его. Во сне у меня был полный набор всех чувственных ощущений, я видела, слышала, обоняла и осязала окружающий мир с такой же интенсивностью, а предметы, явления и детали поражали своей реалистичностью. Стоило поймать себя в своём же сне, стоило догадаться о том, где именно я сейчас нахожусь, как начинали происходить разные чудеса. Я могла делать всё, что угодно, не задумываясь о последствиях. Могла сесть в любую машину, познакомиться с любым человеком, могла оказаться в любом городе, и вообще смогла бы, кажется, всё, на что хватило бы смелости и фантазии.
