Джорджина вошла в элегантный и роскошный кабинет, зная, что за ней пристально наблюдают. Каждое ее движение тщательно контролировалось человеком, которого почитали и боялись и мужчины, и женщины.
– Миссис Хэншо? – решительно и напористо произнес он с едва заметным акцентом. – Я думаю, не нужно спрашивать, зачем вы ко мне пришли.
Он прислонился к письменному столу, скрестив руки на широкой груди, словно уже решил, что не желает ее слушать. Его черные волосы блестели, а решительность во взгляде едва не лишила Джорджину дара речи.
– Я убеждена, вам не нужно спрашивать, мистер Рамирес. – Она говорила максимально уверенно, решив, что ему не удастся ее выгнать, пока она все ему не выскажет. – В конце концов, именно вы создали эту проблему.
– Неужели? – Сантос Лопес Рамирес уставился на нее в упор, и на мгновение она почти потеряла самообладание. Почти.
Она вглядывалась в его смуглое, гладко выбритое лицо, ища признаки сострадания, но не увидела ничего. Он резко поджал губы, его скулы заострились.
– Вы обо всем знаете. – Она помолчала, потом прибавила: – Вы единственный, кто мешает Эмме и Карло сделать то, что они хотят.
– И как же вы к этому относитесь, миссис Хэншо?
Он вопросительно поднял брови, и от волнения у нее засосало под ложечкой. Но сейчас ей нужно быть такой, какой ее считают все, – холодной и расчетливой женщиной, которая получает от жизни желаемое и избавляется ото всего, что ей мешает.
– Я приложу все силы, чтобы их план удался, мистер Рамирес, – сказала она.
Она немного успокоилась, вспоминая свою младшую сестру Эмму, мечтающую о сказочной свадьбе, любви и семейном счастье.
– Это очень смелое заявление, – заметил он.
– Я не из робкого десятка, мистер Рамирес.
Он неторопливо растянул губы в улыбке. У нее перехватило дыхание, когда он расцепил руки и решительно шагнул в ее сторону.
– Я восхищаюсь смелыми женщинами.
Высокий и неуступчивый, он встал перед ней. Несмотря на огромный размер офиса, Сантос, казалось, заполнял его целиком.
