Поздней весной в предместье Авиньона на два дня раскинул свои шатры бродячий цирк. Из ближайшего городка потянулась вереница горожан, желающих повеселиться в субботний день. В потертый и выцветший от времени красный шатер пожилой гадалки зашли три девушки из старшего класса местной школы и сморщились от стойкого запаха благовоний. Немного оглядевшись, самая бойкая из девушек протянула монету гадалке и попросила погадать. Старая гадалка гордо восседала в скрипучем кресле за большим обветшалым дубовым столом и курила папиросу с мундштуком. Она указала девушке на табурет. Та, не мешкая, будто послушная ученица, села и в ожидании сложила руки на коленях.
Гадалка протянула ей колоду карт Таро:
– Вытащи карту!
Девушка извлекла карту из середины колоды. Взглянув на карту, цыганка удивленно хмыкнула и положила ее в центр стола.
– Это карта твоей судьбы. Ее название – «Верховная Жрица». Она наделена мудростью, покровительствует наукам и искусству. Это хорошая карта. Жрица знает, как устроен мир, ее тяжело обмануть.
Раскинув несколько карт веером, гадалка пристально посмотрела на раскрасневшееся от волнения лицо девушки и хриплым голосом спросила:
– Как твое имя?
– Áгнес! – звонко воскликнула девушка.
– Назови дату рождения? – снова прохрипела гадалка.
– Двадцать первого января 1922 года.
Две ее подруги стояли в стороне и что-то шепотом обсуждали. Их настораживал и смущал внешний вид гадалки: нерасчесанные волосы беспорядочно свисали до плеч, толстый слой ярко-красной помады на морщинистых губах. На ней было надето несколько юбок разного цвета, которые успешно скрывали ее худощавую фигуру. Сапоги с медными пряжками резко контрастировали своей новизной с остальным нарядом.
– Дай мне свою руку.
Агнес решительно протянула руку и замерла в ожидании. Отложив в сторону мундштук, гадалка внимательно изучила линии на руке и таинственно произнесла:
– Вижу, ты наделена многими талантами. А кому многое дано, с того многое и спросится.
Подружки за спиной Агнес начали живо комментировать сказанное гадалкой и хихикать. Цыганка недовольно скривилась, подняла на них свои большие проницательные глаза, и под тяжестью ее взгляда они ненадолго притихли.
