Ядвига сидела за низким дубовым столом. На его тёмной и шероховатой поверхности лежали связки трав. Некоторые тлели, источая густой, удушающий запах полыни, смешанный с тонкими нотами златошипника – ядовитого цветка, растущего в затенённых уголках Чёрного леса. Его лепестки светились тусклым золотистым сиянием, отбрасывая мерцающие отблески на стены, заставляя тени вокруг танцевать. Дым, тонкими кольцами вьющийся от трав, обволакивал старуху, клубясь у её плеч. Тонкие пальцы, острые, как когти, ловко перебирали сухие листья.
Лицо её было старым, с мелкими морщинами, глубокими, как трещины в пересохшей земле. Но в её глазах горел живой огонь, и взгляд, направленный на парней, был слишком цепким, слишком глубоким. Глянешь в такие – и ноги сами подгибаются.
В дверях топтались двое: Васка и Ярема. Васка – высокий, широкоплечий, с влажным от пота лицом. Его бегающие глаза, полные жадности, выдавали труса. Рядом стоял Ярема – худой, напряжённый, словно тетива лука, теребил край рубахи, стараясь держаться в стороне.
– Ну, чего встали, как истуканы? – спросила она, не отрываясь от своих трав.
– Нам… – начал Васка, оттирая пот со лба грязным рукавом, но Ярема перебил:
– Богатства хотим, бабка! Да удачи, чтоб делам лад был.
Ядвига приподняла голову. Уголки её губ чуть тронула улыбка, но тепла в ней не было ни на грош.
– Богатства… удачи… – произнесла она задумчиво. – А что взамен-то отдадите?
– Всё отдадим, – выпалил Васка, даже не задумываясь и кивая, будто мог этим доказать искренность своих слов.
– Всё? – она подняла на него взгляд, и парню показалось, что комната потемнела.
– Да, всё! – поддержал его Ярема, торопливо вытирая ладони о рубаху.
Смех Ядвиги наполнил комнату, хрусткий, как треск старых сухих веток. Тени вокруг задрожали, словно оживая, и поползли по стенам.
– У вас ничего и нет-то, чтобы отдавать. Только ленивые руки да дурные головы. Ладно уж… – язвительно заметила она. Затем откинулась на спинку стула, её тень поползла по стене, словно расправляя крылья. – Есть у меня для вас дело.
Парни замерли, настороженно переглянувшись.
