Часть первая
Рената и Ганс
Твой поцелуй – мне нежности урок…
Так лепесток касается руки,
Так на ресницы веет ветерок
И мотылек порхает у щеки…
Рубиан Гарц[1]
Я проснулась от легкого прикосновения к моим волосам. Кто-то гладил их так нежно, что сначала я даже не поняла это. Во сне я лежала в траве, на цветущей поляне, подставив лицо мягким солнечным лучам и теплому июньскому ветерку, и вдыхала сладкий аромат раскрытых колокольцев вьюнка, покачивающихся надо мной.
– Грег, любимый… – прошептала я и потянулась.
И тут же прохладные губы коснулись моих. Я открыла глаза и улыбнулась. Голубизна его глаз всегда напоминала мне прозрачную чистоту летнего неба, и я погружалась в эту бездонную ясность, забывая обо всем. Его ресницы медленно опустились, бледные губы дрогнули. Я провела кончиками пальцев по его гладкой белой щеке и вздохнула от заполнившего меня счастья. Грег! Я любила его так сильно! И вот он со мной!
Его губы слегка коснулись моих и прошептали:
– Доброе утро, любимая…
– Доброе утро, любимый, – ответила я и обхватила его за шею, притягивая к себе.
Но Грег мягко высвободился из моих объятий и сел на край кровати. Я смотрела на его четкий тонкий профиль, на длинные опущенные ресницы, на слегка разлохмаченные черные волосы, на приоткрытые бледно-розовые губы и таяла от любви. Мы были так счастливы в нашей новой квартире и практически не расставались. Дни, заполненные все длящейся нежностью, ночи в одной постели, когда я постоянно чувствовала его прохладное тело, завтраки в светлой большой кухне, когда я пила ароматный чай из китайской чашечки тончайшего фарфора, а Грег сидел напротив и не сводил с меня глаз, безмятежные вечера, которые мы проводили в гостиной на диване, просматривая самые различные фильмы и не разжимая объятий, – так мы жили вот уже целый месяц. Казалось, в нашем маленьком мире время больше не имеет значения.
Наступил октябрь. Я перешла на второй курс института и должна была посещать лекции, но после мучительных раздумий решила взять академический отпуск на год. На это имелось несколько причин. Во-первых, у меня, неизвестно почему, сразу не сложились отношения с однокурсниками. Они решили, что я заносчивая и необщительная, и вокруг меня постепенно образовался вакуум. А после тех, произошедших весной, событий, когда погибла одна из наших однокурсниц, ребята стали держаться от меня подальше, словно молчаливо обвиняя в ее смерти. Такая обстановка оказалась невыносимой.
