Макс
Рома хлопает себе по коленям ладошками и с довольным лицом говорит:
– Все, братан, приехали.
Останавливаюсь перед входом в ночной клуб. Не глушу мотор, собираюсь уезжать, как только это настроенное на продолжение веселья тело покинет салон моей машины.
– Ну, давай там, не сильно, – советую, хотя мне, честно сказать, все равно.
– Макс, может, со мной? Там тёлочек хоть отбавляй. Бросай эту железяку и пойдем.
– Нет, у меня еще дела на сегодня есть.
– Да ладно тебе. В одиннадцать часов? Не гони. Все будет…
– Я говорю тебе, планы еще есть, – перебиваю его бестолковые уговоры. Дел-то у меня никаких нет, а отнекиваюсь просто потому, что не хочу пить, а с этим оболтусом иначе не бывает. – Отвали и шуруй веселиться.
Он выставляет руки, как бы принимая мою позицию, и выходит из машины. Опирается локтями на дверь с опущенным стеклом.
– Ну как знаешь. Хотя ты еще можешь пожалеть. Именно сегодня там столько мяса. Они даже на улице трутся, будто внутри не помещаются, – смеется Рома и с присвистом оборачивается, окидывая взглядом всех от тротуара до дери, кто еще не успел войти в клуб. – Опаньки. Погоди минуту.
– Ром, я поехал, а ты тут сам уж дальше, – говорю в нетерпении и включаю передачу.
– Да не гони лошадей, – тормозит он меня и хлопает по крыше рукой. – Минуту.
Отходит от машины и ловит за руку какую-то девчонку, как только она попрощалась с подругами и парой мужичков в дорогих костюмах. На вид молоденькую, лет не больше двадцати четырех, и разодетую как шлюху – короткая юбчонка, больше похожая на широкий пояс, топик, за которым, если руки поднять, так и выпрыгнут сиськи, ну и шпильки, на которые шашлык нанизать можно. И на плече небольшое родимое пятно в форме сердца, что ли. Толик что-то спрашивает у нее на ухо, качает головой на ее ответ и улыбается. Затем тянет ее к машине и опять засовывает голову ко мне в окно:
– Слушай, Макс, раз ты не хочешь тусить и все равно едешь по таким-то там «делам», – откавычивает пальцами это слово, – то подвези Настюху домой. Тебе все равно по пути.
– По пути? Да какого… Бля, ну ты жук, – качаю головой, когда Рома уже открывает дверь и усаживает эту рыжулю рядом со мной.
