Герцог Сассегсский Максимильян Аурелий Бэкерстафф ехал в карете на бал, в надежде встретить там графа Форамана. Этот загадочный и неуловимый граф заставил Максимильяна понервничать. Чертов граф всегда принимал приглашения на мероприятия, но никогда не являлся лично.
– Может он настолько горд и консервативен, что не приемлет присутствия набобов в высшем обществе. – предположил детектив Искандер Макнамара.
– Или просто насмехается над всеми, кто приглашает его. – усмехнулся герцог.
– При всем уважении, Макс, но если бы не его шахты, никому и в голову не взбрело бы приглашать его.
– Хочу напомнить тебе, Искандер, именно шахты являются главной причиной, по которой мы вынуждены терпеть всё это.
Герцог закатил вверх глаза, делая вид, что всё это ему жутко надоело.
– Но Ваша Светлость, мы уже два месяца здесь, но ни на шаг не приблизились к графу Фораману!
Карета остановилась прямо напротив главного входа во дворец. К экипажу подошел лакей, открывая дверцу кареты, поклонился приветствуя прибывших.
– Господа, прошу, – дождавшись, пока гости выйдут из кареты, лакей проговорил им вслед. – Добро пожаловать.
– Надеюсь девушки на этот раз не будут скучны и заурядны. – пробормотал себе под нос детектив.
– А разве было когда-то иначе? – услышал его бормотание герцог.
– Друг мой, если было бы иначе, – усмехнулся Искандер. – Я был бы уже женат.
– И то верно! – ответил Максимильян входивший через главные двери в зал.
Приглашенных было очень много, зал буквально кишел разноцветными нарядами дам.
Играла негромкая музыка, звонкий женский смех раздавался с разных сторон, на устах всех присутствующих светились счастливые улыбки.
Мимо Искандера прошла милая молодая девушка, не двусмысленно стрельнув взглядом прямо на него. Детектив засмотрелся ей вслед, не в силах оторвать взгляд.
– Не забывай зачем мы здесь! – вырвал его из сладких грёз герцог.
– Простите, Ваша Светлость, засмотрелся. – смущаясь ответил Искандер.
– И не мудрено! – раздался из-за спины старческий дребезжащий голос.
– Хе-хе-хе! – То ли кашляя, то ли смеясь, прищурившись, глядел на них пожилой мужчина с тростью. Его бесцветные, ничего не выражающие глаза, были цепкими и проницательными.
